Дикие (СИ)

А я вспоминал сухие, безликие строчки ее же отчета. Результаты тех проб, что мы отправили ее знакомому. Если вкратце, то что бы это ни был за наркотик, он влияет не на человеческий организм, он влияет на волка. На зверя. Почти полностью подавляя его, глуша инстинкты, мешая обороту. Формула несовершенна, поэтому в итоге получается то… что получается. Знакомый Эм все еще пытался разобраться с составом. И когда у него получится, непонятно. И получится ли вообще. Но если тот, кто бадяжит эту хрень, продвинется в улучшении формулы… В общем, я собирался сделать все, чтобы этого не допустить.

Тело я увидел почти сразу же, стоило нам выскочить на берег возле дома на утесе. Скрюченный парень, переломанный, синий, раздутый, как губка, с вылезшими из орбит глазами, с запекшейся на губах пеной, клочками волос на голове. Он был голый, кости ребер неестественно торчали в стороны, грозясь прорвать кожу, пальцы на руках и ногах изменены лишь наполовину, челюсть вытянута и выдвинута вперед. Вокруг уже кружили мухи, воняло гнилью, разложением.

Я заставил Бартон остановиться, дернув за руку на себя, задвинул за спину.

- Мы доставим его к тебе в морг. Спасибо, - я потянулся к телефону, но не успел ничего сделать. Эмили вышла из-за моей спины, встала напротив, сжав пальцами мою руку с телефоном.

- Мне не надо твое спасибо, Марк. Поговори с отцом! – глаза гневно сверкнули, а волчица, развернувшись и подняв свои вещи с песка, ушла в сторону поселка.

Я все-таки вызвал стражей и Арта.

Мы торчали на чертовом берегу несколько часов, все еще искали следы, одежду, мобильник, хоть что-то, когда… Когда на Кристин напали, когда она дралась с неизвестным оборотнем, когда истекала кровью, когда звала на помощь.

Я рванул к больнице сразу же, как только узнал. Рванул сломя голову, не обращая внимания на окрики и на то, что мы так ничего и не нашли.

После того, как Хэнсон привезли к Эмили, после того, как Бартон показалась из операционной и сказала, что Головастику ничего не угрожает, только после этого отец организовал внеочередной созыв стражей. Было решено ввести некое подобие комендантского часа. С сегодняшнего дня ходить по территории волчицам разрешалось только вместе с мужчинами, не выпускать щенят в лес, не выходить за переделы территории стаи и не охотиться в одиночку.

В больницу я вернулся только далеко за полночь, открыл дверь, заходя в пустое, тихое помещение, прислушался.

Тихие, слабые, очень жалкие стоны раздавались из палаты Крис, и я бросился туда. Не понимая, где носят черти Эмили, мать ее, Бартон!

Крис…

Ее принесли в поселок всю в крови, густая шерсть слиплась, потемнела, стала почти черной у горла и на боку, кровь тонкой струйкой продолжала сочится из ран. Головастик тяжело, хрипло дышала, ветки и обломки листьев застряли в меху, голова безвольно свисала вниз с рук Арта. Обеспокоенного, нервничающего Арта. Вечного шута.

А теперь она скулила там, в палате, и рядом не было никого.

Звук был настолько жалким и страшным, что резал меня как по живому, я толкнул дверь и замер всего лишь на миг.

Стонала и скулила не Крис. Волчица спала спокойно, ровно и мягко дышала, медленно опускалась и поднималась грудная клетка, белели бинты. Никаких капельниц, никаких иголок, никаких приборов.

Стонала Эмили.

Волчица стояла возле окна, вцепившись наполовину изменившимися пальцами в подоконник, и стонала. Кресло, стоявшее рядом, сейчас было перевернуто, наружу торчала набивка, такая же белая, как и бинты. Из прокушенной губы девушки на выбеленный дуб капала кровь, когти так глубоко впились в дерево, что, казалось, ее пальцы утопают в нем, как в пластилине.

- Эмили, - позвал я, осторожно, приблизившись. – Как тебе помочь?

- …к черту! – проскулила Эм, и ее тело выгнуло назад с такой силой, что хрустнули позвонки, откинулась голова, удлинились кости, стали острее локти.

- Хрен тебе, - пробормотал я, кладя свои ладони на запястья Эмили. Надо было оторвать ее от этого чертового подоконника так, чтобы не навредить, не сделать больно.

- Ты перепутал волчиц, - прошипела Эмили, и ее снова выгнуло. Тело было деревянным, непослушным. Синий чулок словно окаменела.

- Крис спит, а тебе нужна помощь, - я с силой дернул правую руку, и когти легко вышли из подоконника, так же легко поддалась и левая. А зазнайка вдруг обмякла и наверняка упала бы мне под ноги, если бы я не успел вовремя ее подхватить.

- Говори, что мне делать.

Эм на миг открыла полные боли глаза. От нее пахло кровью и чем-то непонятным, какой-то химией. Сильный, стойкий запах.

- Отнеси меня в кабинет, - прошипела девушка. Следующий ее стон почти оглушил.

Твою же ж мать!

Эм потеряла сознание на те несколько минут, что я шел от палаты Крис к ее кабинету. Но очнулась, стоило ее голове коснуться подушки на кушетке.

- Эм, что мне делать?

- Ты ничего не сможешь, - прохрипела Бартон, кусая губы. – Иди к Крис. С ней…

- Зазнайка.