Дикие цветы

– Что за жизнь у них была! Я смотрел, как они играют, по пути с пляжа… Отец орал на мать, мать опускала голову, пытаясь притворяться, что не знает, кто он такой… Оба пьяные, перебравшие эля и солнца… А я все бы отдал, чтобы оказаться там, наверху…

Он поскреб подбородок пальцем.

– В Лондоне они жили в огромном доме у реки. Она любила, когда рядом вода-ну или по крайней мере так говорят. А он был готов ради нее на все. Вообще на все. А дети… Черт возьми, счастливчики, да и только-каждое лето проводили здесь. Да, сэр Тони был лучшим из всех отцов. По-настоящему лучшим. Все время что-то затевал-веселье, игры…

Внезапно Фрэнк передернул плечами и сказал с раздражением:

– Ну все, хватит. Вынь руки из карманов и соберись. Займешься спальнями налево, а я возьму на себя остальные. Покажи наконец, что знаешь, как использовать лазерный дальномер по назначению.

Дейв неохотно последовал за Фрэнком в полумрак лестничного пролета, ведущего вниз. Он измерил спальни и ванные так быстро, как мог, все это время слушая, как снаружи дома скулит ветер. Здесь, внутри, все было приглушенным, жарким и мертвенно тихим.

– А что с ними произошло? – спросил Дейв своего босса, когда они поднимались по лестнице, возвращаясь. – Почему они больше не приезжают?

Фрэнк пригладил взъерошенные волосы на макушке, потеребил наручные часы, словно готовясь к выходу из дома.

– Что-то случилось. Лет с двадцать тому назад.

– А что?

– Точно не знаю. Семья распалась. Дочь – известная певица, точнее, бывшая, Корделия Уайлд. Сын – большой режиссер, снимал «Повелитель роботов».

Теперь Дейв действительно был впечатлен.

– Не может быть! Обожаю «Повелителя»!

– Ну вот, это он, Бен Уайлд. Он был женат… А что случилось с нею, я не знаю. – Фрэнк прищурился и сделал несколько пометок в записной книжке. – Так или иначе, его сестра, певица, больше с ними не разговаривает. Отличная девчонка была, сумасшедшая, как шляпник[5], но мне нравилась. Потом сэр Энтони умер, и через пару лет леди Уайлд распорядилась очистить дом. Здание вверх по улице, что тоже было когда-то летним домиком, – там тоже жила какая-то странная семья, – сделали домом престарелых, и леди Уайлд там поселилась. Она никогда не возвращалась. Никто не вернулся.

Через какое-то время мрак стал гнетущим. Казалось, что лица со стен в темноте наблюдают за каждым шагом незваных посетителей, заклиная их включить свет, чтобы хозяева смогли снова ожить, снова вернуться в зеленое лето. Дейв вздрогнул, когда Фрэнк аккуратно перешагнул дыру на крыльце у входной двери, и поспешно последовал за напарником, хватая ртом воздух.

– Свежий воздух, – с облегчением сказал Дейв, когда они вышли на улицу. Он достал телефон: – Смотри, и сигнал есть.

– Всего-то слегка пахнет плесенью. Я встречал и похуже. – Фрэнк закрыл дверь, но тут раздался громкий лязг, и какой-то предмет упал с притолоки входной двери, провалился в дыру в полу и ударился обо что-то.

– Господи. – Фрэнк нагнулся, просунул руку между треснувшими досками и вытащил рельефное панно с изображением девушки-ангела, увенчанное проржавевшим крюком. У ангела были широкие распростертые крылья, обнаженная грудь, огромные глаза и загадочная улыбка. Девушка смотрела прямо на Фрэнка, держа в одной руке сосновую шишку, а в другой – маленькую сову с большими немигающими глазами.

– Что это? – спросил Дейв.

– Садовый ангелочек или что-то подобное. – Он разглядывал свою находку. – Да, так и есть. Старушка, которая раньше жила здесь, была археологом.

– Какая старушка?

– Та самая, в широкополой шляпе. Она его тетя. Жила здесь вместе с сэром Энтони во время войны. Отец знавал ее, чудн'aя была. А теперь… – Он потер подбородок. – Не могу вспомнить ее имени. А вот эту штуку помню с самых юных лет, помню, как она тут висела.

– Разве ей не место в музее? – спросил Дейв. Ему было неуютно под недобрым, казалось, сверлившим его взглядом огромных глаз ангела со зрачками разного размера.

– Не будь дураком. – Фрэнк с сомнением посмотрел на свою находку. – Это просто дешевая безделушка. Точно. Отдам эту фигурку леди Уайлд.

Он снова вгляделся в дыру в полу.

– Там, под половицами, есть что-то еще.

С трудом присев, он вытянул жестянку.

– А это что за штука?

В его руках очутилась жестяная банка, местами прогнившая настолько, что открыть ее не представило труда. В банке лежал квадрат черной пластиковой пленки, а внутри ее, после того как Фрэнк оторвал полоски клейкой ленты, скрепляющие сверток, оказалась толстая потрепанная тетрадка с резиновым шнурком на передней части, превращающим ее в папку. «Дневник наблюдений за Дикими Цветами Великобритании» – гласила надпись на обложке.

– Что это за чертовщина? – спросил Дейв.

Но Фрэнк, оторвавшись от тетрадки, только покачал головой и с нажимом сказал:

– Не знаю, мой мальчик. Не знаю и не хочу знать. Я просто передам все эти находки леди Уайлд.

Покачивая головой, Фрэнк завернул ангела в носовой платок, и Дейв услышал, как он бормочет:

– Грустно… Все это очень грустно…

После того, как Фрэнк убрал ангела и жестянку в портфель, Дейв с облегчением выдохнул.