Дикие цветы

Маленький Энт понятия не имел, что такое фисташки, и ничего не знал о Млечном Пути, но рассказы тети Дины звучали волшебно. Да, у Джонсона был осколок немецкой шрапнели, оставшийся после взрыва дома по соседству, а Роджерс знал человека, чей дядя служил в армии и должен был убить Гитлера с помощью отравленного чая – тот, по всей видимости, любил чай. Но только он, только Энт был знаком с кем-то, кто побывал внутри гробницы Тутанхамона.

Там очень, очень жарко, писала тетя Дина.

И все помещения просто крохотные. И все же это очень сильное место. Хотя мои любимые раскопки – это Ниневия, город под названием Мосул. Он полностью находится в пустыне, но когда-то равнины северного Ирака славились своим плодородием. Там бродили львы, которые нападали на людей. Там построил свой дворец древний правитель. Он назвал его Дворец Без Соперников и сделал Ниневию самым могущественным и прекрасным городом на земле. На воротах была вырезана фигура крылатого быка, который оберегал город от врагов. Его высота в три раза превышала наш с тобой общий рост. Я помогала при его раскопках.

– Когда вернется тетя Дина? Она привезет мне подарок? – любил спрашивать Энтони у матери.

В последний раз она ответила:

– Дорогой, я не думаю, что она вернется в Англию, пока идет война. Но после войны она наверняка приедет. Погостить, не навсегда. Ей здесь не нравится.

– Почему?

Он вспомнил, что мама улыбнулась.

– Уайлды не очень хорошо пускают корни. Твой отец хотел, чтобы мы путешествовали по миру, а я хотела жить в Лондоне. Я убедила его, что не гожусь в кочевники. Но Дина ненавидела город. Плохие воспоминания. Когда-то ее семья была богатой, но богатство исчезло, и теперь папа не выносит разговоры о деньгах – говорит, это неприлично. И тем не менее денег больше нет.

– Почему?

– О, дорогой. Ее отец, твой прадед, потерял все состояние. Боюсь, это запретная тема. – Энт ничего не понял, но покорно кивнул. – Но у Дины есть квартира в Лондоне, рядом с музеем естествознания. А еще у нее есть Боски, но сейчас он стоит заколоченный; я не была там с медового месяца. Там очень красиво, и несправедливо, что она никого туда не пускает. Папа говорит, что она ужасный скопидом. Сдается мне, гостя у нас, она прихватила с собой несколько кружевных салфеток. И мне все еще очень интересно, куда делась моя подвеска с кошкой.

– Я бы хотел, чтобы она вернулась.

– Не думаю, что она захочет. Уж слишком ей нравится в тех краях – бог знает почему. Там грязно, и она все время одна – так необычно! Но ей, наверное, по душе. К тому же она делает важную работу. – Он уловил в голосе матери нотку снисходительности. – Она нашла залу или что-то подобное, про которую все забыли, и та была битком набита артефактами. Дорогой, не говори об этом отцу, но он показал мне фотографии тех изображений, и все они выглядят совершенно одинаково. Солдаты, убивающие людей – везде… Впрочем, она очень умна. И всегда обещает вернуться погостить, так что рано или поздно ты ее увидишь, – добавила она.

Знал ли он тогда, что придется принести маму в жертву, чтобы вытащить Дину из Багдада?

Энт пытался не обращать внимания на доносящиеся с неба звуки, напоминавшие отдаленное жужжание мух. К счастью, было еще светло – до светомаскировки оставалось много времени, и пока не приходилось всерьез волноваться о том, насколько плотны шторы у Дины. Он слышал, что ночью в деревне еще темнее, чем в городе, но не мог себе представить, как что-то может быть хуже уже знакомой ему городской тьмы. Он начал тихонько напевать, чтобы заглушить жужжащие звуки.

Тетя Дина была сильной, но недостаточно, чтобы в одиночку сдвинуть машину. «Моррис» упорно не желал вылезать из почти метровой ширины канавы, скособоченно торча оттуда, словно старый пропойца. Через окно снова донесся голос Дины – на этот раз громче.

– Давай, старушка. Только ты и я. О-о-о-оп! Ну давай!

Энт опустил окно чуть ниже и высунул голову из машины.

– Вы уверены, что я не могу помочь вам, тетя Дина? Думаю, нам нужно искать укрытие. С-с-с-самолеты, они приближаются…

Тетя со встревоженным видом выглянула из-за машины и подняла голову.