Дикие Земли

Резко развернувшись, я прижала руки к стене, едва сдерживая слезы. Обнаженная. Униженная. Пристыженная. Потерянная.

– Потри кожу, – приказал он, перемещая водяную атаку вниз по моим ногам и обратно к заднице. Я потерла кожу, помыла волосы. Каждое мгновение мне казалось, что я шагаю по грязи. Мышцы атрофировались, я желала упасть на пол.

– Повернись, – скомандовал он, струя воды ударила меня в живот и опустилась еще ниже, – давай мойся.

От унижения перехватило дыхание, сдерживая истерику, я быстро сделала то, что он сказал.

Парень отключил воду.

– Вот видишь, когда делаешь то, что говорят, становится легче.

Он вернул шланг на место и жестом позвал меня следовать за ним.

Сильно дрожа, я обхватила грудь руками. Волосы спутались и прилипли к спине, тело покалывало и пульсировало. Низко опустив подбородок, я шлепала мокрыми ногами по ледяному полу, уходя в себя.

Парень привел меня в другую комнату, похожую на кладовую, где находилась тюремная униформа, ботинки и шерстяные одеяла. На полках располагались красные, серые, синие и желтые комбинезоны.

Форма была едина как для мужчин, так и для женщин, единственное различие – это размеры: маленькие, средние и большие.

– Вот. – Парень взял набор, лежащий на скамейке и будто ожидающий меня. Под набором была пара ботинок. – Одевайся.

Я взяла тускло-серые хлопчатобумажные брюки, рубашку в тон, носки, спортивный бюстгальтер и бежевое нижнее белье бабушкиного размера. Я быстро оделась, приметив, что на рубашке трафаретом был нанесен номер 85221. Цифры еще не до конца высохли.

Дешевый изношенный материал, по крайней мере, был мягким на ощупь. Я не хотела думать, сколько раз эту одежду носили – потели, истекали кровью и умирали. Новым являлся лишь номер на спине. Но мне было все равно, я желала согреться и снова одеться. Ботинки оказались немного великоваты, и пахли они дезинфицирующим средством. Прячась под одеждой, я начала чувствовать себя лучше.

– Твои одеяло и полотенце. – На них тоже красовался тот же номер. – Если потеряешь, продашь или кто-нибудь комплект заберет, то это твоя проблема. Тебе выделяется одно одеяло и одно полотенце. Я тебя предупредил, и если ты их «потеряешь», не жалуйся потом.

Я кивнула.

– Набор пополняется каждые шесть недель. Если что-то закончится раньше – твоя проблема.

Он протянул мне прозрачный пакет, в котором находились туалетные принадлежности: зубная щетка, паста, расческа и мыло.

Я услышала его слова, но из-за оцепенения промолчала.

– Ужин ты пропустила. – Он развернулся и с важным видом направился к другой двери в другом конце комнаты. Войдя в нее, я очутилась в тусклом коридоре, похожем на пещеру. – Подъем в 6:30, завтрак в 07:00. Обед в полдень. Ужин в 18:00. Если ты не работаешь, то находишься в камере. Чем больше работаешь и следуешь правилам, тем больше привилегий получаешь. Например, сможешь первая получить еду или тебе дадут работу получше.

– Какого рода работа?

– Уборка. Готовка. Шитье. – Парень сделал паузу. – Это место работает как часы. Все люди вносят здесь свой вклад. Или попадешь в яму, – усмехнулся он, наклонившись ко мне, – поверь, тебе там не понравится. Ты не выйдешь оттуда, пока не пожелаешь сдохнуть.

Я сохраняла нейтральное выражение лица, притворяясь, что его слова меня не напугали.

Фейри вел меня по лестничным пролетам, ведя мимо занятых камер.

– Привет, милочка. Ложись в постель, потрахаемся.

– Иди ко мне рыба, рыба.

– Будь внимательна, человек, – выплюнула женщина, – я убью тебя.

– Ты умрешь, подавившись моим членом. – Огромный, мускулистый парень схватил себя за яйца, насмехаясь надо мной.

Крики, оскорбления, угрозы. Обитатели набросились на меня, отчего сердцебиение ускорилось, зубами я впилась в губы. Из-за этих эмоциональных качелей я ощущала себя листком бумаги. Каждое невнятное слово разбивало карточный домик моего самообладания.

Против воли губы задрожали. Я опустила голову, волосы упали на лицо, скрывая мое горе ото всех.

«Не показывай им свою слабость. Контролируй эмоции».

Охранник остановился перед пустой камерой. Клетка размером два на два метра – меньше, чем моя душевая в штаб-квартире вооруженных сил людей. Ни кровати, ни мебели. Лишь дыра в земле, куда можно помочиться.

Дверь заскрипела, когда парень открыл ее. К горлу подступила тошнота, и я отступила. Страх сопровождал меня на каждом шагу, но только сейчас я осознала, что такое настоящий ужас. Войду в эту клетку, и моя жизнь закончится.

Я трясла головой, слезы выступили на глазах, а страх охватил все мое тело.

– Kicsim, – вспомнила я слова отца, – у тебя нет особого выбора перед смертью, но ты можешь решить, как ты умрешь. – Отец приподнял пальцами мой подбородок. Его ярко-голубые глаза смотрели на меня, девятилетнюю, с обожанием. – Всегда держи себя с честью. Особенно в смерти.

– Входи, – раздался голос охранника, вырывая меня из задумчивости.