Дикие Земли

Опи. Я пыталась оставаться в реальности, в то время как мозг желал отключиться и впасть в спячку на несколько месяцев.

Я облизнула губы. В горле пересохло, во рту скопился такой привкус, словно я выпила кислоту, а в ней что-то сдохло. Заставив себя открыть глаза, я увидела перед собой лицо домового и два огромных глаза беса. И взвизгнула.

– Оно живое!

Опи поднял руки, безумно смеясь, словно разыгрывал пьесу.

«Не блюй. Не блюй».

Съежившись, я перекатилась на спину, из меня вырвался громкий всхлип.

Что-то пропищала бес.

– Ты ведь тоже любишь этот фильм. Не делай вид, что не понимаешь, – вздохнул Опи, махнув на нее руками.

Писк.

– Ты бы все равно лучше не сказала, – ответил он.

Писк.

– Хорошо, тогда давай. Тоже хочу посмотреть, как у тебя получится.

Писк.

– О. … ладно… это было довольно хорошо.

Их разговор был не таким громким, но я свернулась в клубок от звуков.

– Она явно не жилец.

Я приоткрыла один глаз и посмотрела на них. Битзи сердито смотрела на меня. Подняв лапу, она толкнула меня.

– В самом деле, Битз. Неужели это необходимо? Не обижайся, но ей больше понравилось то, что я сказал. – Опи покачал головой. – Я здесь главный.

Писк.

– Я не подражатель.

– Пожалуйста, – проворчала я, слова высасывали из меня силы, – прекратите болтать.

– Твой первый день был полон наслаждений, рыбка, не так ли? – Опи подошел ближе и прикоснулся к моему лицу тряпкой. Он осторожно вытер засохшую кровь вокруг моего рта и носа. Запах спирта ударил в нос. – Я о том, если ты что-то собираешься делать, то делай это с умом. Верно?

Я обратила внимание на его одежду. Опи сделал ее из стальных губок для кастрюль и вырезал отверстия для ног в розовой салфетке, которую носил вместо трусов.

– Что, черт возьми, ты на себя нацепил? – прохрипела я, пытаясь поднять голову. Когда я медленно села, то вжала пальцы в лоб.

– Сегодня день бассейна.

На его сердитом лице появилась улыбка.

Писк.

– Ладно, хорошо. Сегодня я буду мыть посуду. – Он дотронулся до своей одежды, а Битзи от смеха издала звук, как лопнувший пузырь. – Люблю поразвлекаться с этим.

Я ухмыльнулась и вздрогнула от боли.

– На твоем месте я бы не улыбался, не моргал, не двигался и даже не дышал какое-то время. – Опи жестом указал на меня. – Ты плохо выглядишь, рыбка. Видимо, кто-то решил преподать тебе урок. Что произошло?

– Случились сучки.

– Ты только что описала всех присутствующих в этой камере. Сузь круг.

– Три человеческие сучки. – Я прижала пальцы к вискам. – Пытались показать мне место в здешней иерархии.

– Ах. Мио, Ди и Тесс, – кивнул он, – они считают себя лидерами, которые обязаны поставить на место любого новичка. Я уверен, она сражалась.

Писк.

– Что она сказала?

Я уставилась на беса, которая, казалось, ухмылялась мне.

– Ты только что стала их сучкой.

– Это. Не. Так.

– Они забрали твое одеяло. – Опи пожал плечами, кивнув на пустой пол.

«К черту этих тварей. Они пойдут ко дну».

Но не сегодня.

Резкий утренний звонок прозвенел по переполненной тюрьме, отражаясь от металла. Двери в камерах открылись.

Меня тошнило, я была измучена и изувечена, мне не хотелось покидать свою камеру. Я просто желала проспать весь остаток дня. Но если я бы не появилась, для них это стало бы победой. Решат, что сломали меня. Даже при раскладе трое против одного я не склонилась бы перед ними.

Крик вырвался из моей груди, когда я подпирала стену, пытаясь встать. Я обхватила себя за талию руками, ребра протестовали против каждого движения. Тюремная роба была вся в крови, грязи, и кажется, в блевотине – видимо, это произошло среди ночи. Глотая воздух, я наклонилась, сжимая челюсти, чтобы слезы брызнули из глаз.

Писк.

Я посмотрела на беса.

– Что?

– Битзи сообщила, что ты идиотка, но я считаю, что шоу должно продолжаться. Молодец, рыбка. – Опи ободряюще потряс кулаком в воздухе.

Не имея сил драться с придурковатым бесом, я закрыла глаза, призывая к себе всю силу. Вздохнув, я открыла глаза и, сделав шаг к двери, чуть не упала в обморок. Схватившись за решетку, я наблюдала, как заключенные шли в ванную.

Многие смотрели на меня, будто удивляясь, как я вообще стою на ногах. Они либо поощряли, либо игнорировали то, что меня избили за пределами камер накануне вечером.

Духа товарищества здесь не существовало. Каждый сам за себя. А союзы были хрупкими, как тонкая папиросная бумага.

– Хорошего дня, рыбка, – крикнул мне Опи, когда я нырнула в толпу, направляясь к туалетам вместе со стадом этих овец. На полпути я чуть не повернула обратно. К черту последствия.

«Ты словно огонь, Брекс. Люди пытаются тебя вывести из себя, но ты возвращаешься с ревом, – прошептал голос Кейдена в моей голове. Я наяву видела, как он стоял в проеме двери больничной палаты, наблюдая, как я, надевая ботинки, возвращаюсь к тренировке после тяжелого урока, из-за которого провела ночь в палате. – Я в восхищении».