Дикие Земли

Из-за своего тяжелого дыхания я смутно различала крики. Пробравшись сквозь живую изгородь, Уорик направился прямо к большому старому дереву, возвышавшемуся над другими.

Там стоял старый мотоцикл.

Вот что имел в виду Зандер. Наш побег был спланирован.

Уорик запрыгнул на сиденье, его нога ударила по педали – с ревом мотоцикл ожил, выдавая наше местоположение. Мотоцикл поехал вперед. На секунду я испугалась, что Уорик бросит меня, но он остановился.

Уорик протянул мне пистолет, который дал нам Зандер.

– Не сомневайся.

Я кивнула и взяла оружие. Вскрикнув, я перекинула ногу через мотоцикл – штаны пропитались кровью.

– Сова станет нас преследовать, – сказал он, – пристрели ее.

Мотоцикл рванулся вперед, и я обхватила Уорика за талию.

Охранники пробились сквозь лесную чащу и уже направляли на нас пистолеты.

Мотоцикл рванулся с места.

Бах! Бах! Бах!

Пули попали в землю, раскололи деревья и просвистели у моего уха, отскочив от металла мотоцикла.

Уорик вздрогнул – пуля попала в его бицепс и теперь оттуда хлынула кровь – и поехал быстрее. Пули преследовали нас, но мы скрылись из виду, мотоцикл поехал вниз по склону. Природа поглотила старые тропинки, поэтому мы прокладывали новую.

Рев двигателя перекрывал выстрелы и суматоху, мотоцикл уносил нас все дальше. Подпрыгивая и скользя по сиденью, я стиснула зубы. Я уперлась ногами в бедра Уорика и крепко держалась дрожащими руками за его талию – мне казалось, я могла слышать его сердцебиение. Я стала словно его рюкзаком – обхватила руками его обнаженный торс.

Наконец мы выехали на асфальт, и Уорик повернул к мосту.

На мгновение я почувствовала облегчение. Сторона Пешт была так близко…

Дом.

Свобода.

Визг!

Сова спикировала к нам. Я не опасалась, что она нападет, я знала, что сова станет преследовать нас, выслеживая, куда мы направляемся, чтобы привести ищеек Халалхаза.

– Черт возьми.

Мои зрачки расширились – я приметила на сове сбрую. Камера. Юлия передавала наше местоположение сразу в тюрьму. Они, вероятно, уже гнались за нами.

Теперь выбора нет. Она должна умереть.

Крепче прижавшись коленями к Уорику, я почувствовала, как он одной рукой удерживал меня за бедро – целясь в птицу, я вцепилась в пистолет обеими руками. Мои руки дрожали, и тени вставали перед моими глазами. «Не. Сдавайся». Я направила пистолет на сову. Она пикировала, делая все, чтобы я не смогла прицелиться.

Бах!

Пистолет отскочил, птица взвизгнула, но увернулась от выстрела.

Уорик крепче меня сжал, его большой палец впился во внутреннюю сторону моего бедра, отчего возбуждение пронеслось по всему телу. Но благодаря его прикосновению я смогла сосредоточиться. Прицелившись, я ждала.

Птица заухала, кружа вокруг нас.

Конец моста находился всего в нескольких ярдах от дороги, ведущей к нейтральной зоне, где обе стороны могли спрятаться.

– Ковач, – пробормотал Уорик, сжимая мою ногу.

Игнорируя его, я ждала. «Жди… жди… Сейчас!»

Бум.

Крик боли пронзил ночной воздух, он был похож на женский – птица рухнула в ледяную воду.

С облегчением и грустью я опустила руки – они были потными и скользкими. Это было необходимо, но, несмотря на то, что мне вбивали в голову на тренировках, мне не нравилось убивать фейри. Я видела слишком много… и не могла сказать, что фейри злые и достойны смерти. Но выживание было в приоритете.

Уорик молчал. Разжав руку, он схватился за руль и набрал скорость. Мы приехали на другую сторону.

В Дикие Земли.

Глава 26

Первое, что я ощутила – запахи.

Грязь. Дерьмо. Моча. Бензин. Животные. Вонь грязных тел. Гниющий мусор.

Кислота.

Тяжесть.

Ароматы животных и людей, живущих все вместе в нищете, оставили горький привкус во рту. Из-за теплой летней ночи запахи усилились, отчего тошнота подкатила к горлу.

Асфальтированная дорога быстро превратилась в грунтовку – камни летели из-под шин, а мы тряслись на сиденье.

Когда мы въехали в Дикие Земли, уличные фонари исчезли. Нас поглотила тьма, не считая падающих на нас тусклых огней из окон.

Когда мои глаза привыкли к темноте, я разглядела разрушающиеся здания. Они стояли на неустойчивых фундаментах – разгромленные, обветшавшие, почти уничтоженные. Лишь немногие сохранили былой вид. Заколоченные магазины, кафе и помещения выглядели давно опустевшими. Смотря на темные дверные проемы старых каменных зданий, я ощутила печаль. Прежняя жизнь покинула эти места, оставив лишь призраков.

На улицах было тихо – я приметила несколько силуэтов и пару спящих жителей на тротуаре, прикрывающихся либо тряпками, либо коробками. Никто не вышел на прогулку насладиться теплой ночью с друзьями. Но чем дальше мы ехали, тем больше людей я видела. Все они были худыми – кожа да кости. Пьяные, грязные, носящие лохмотья, с осунувшимися лицами – казалось, они давно потеряли надежду. Некоторые спали вместе со скотом на теперь уже пустых парковках или старых площадях, огороженных забором.