Дикие земли

Скорость нашего движения в сыпучем песке резко замедлилась — в день мы проходили не более пятнадцати — двадцати километров, — это меня сильно беспокоило, так как я рассчитывал на гораздо более быстрое продвижение. Запасы воды и продуктов таяли, как и наше настроение. Трудно было целыми днями, глядя на барханы, на белое, горячее небо и хрустя песком на зубах, сохранить хорошее расположение духа. Ночью же температура опускалась до ноля и ниже, изо рта шел пар, вода становилась ледяной. Готовить что-то горячее было не на чем — мы не взяли с собой дров. Питаться приходилось всухомятку: твердое как камень копченое мясо, жесткие сухари — все, что не портилось в жару. А она была страшной, иссушающей — в тени, думаю, не менее пятидесяти градусов. Воду еще приходилось тратить на коней, и скоро наши запасы питья истощились — мы были в дороге неделю, но воды почти не осталось.

Ко мне подъехали Бабакан и Каран:

— Ну что будем делать, командир? Как бы нам в беду не попасть… если мы еще в нее не попали. — Бабакан вытряс песок из бороды и продолжил: — Ищи воду, иначе сгинем. Это уже край настал.

— Хорошо. Достань немного воды и плесни мне на руку.

Каран вынул фляжку и налил в мою руку немного воды — я сжал ее в кулак и сказал заклинание сродства. Первое, что я сделал, это пустил сознание по спирали, как локатор, осматривая окружающую местность. Вокруг были пески, пески, пески… я дошел уже до десяти километров в диаметре… усилием воли раздвинул границы восприятия — этому очень помогали жажда, которую я испытывал, и предвкушение нашей бесславной кончины в песках. Дальше, дальше, еще дальше… я уже на расстоянии пятнадцати километров… сильно заболела голова от напряжения, но я заметил что-то слева и впереди… вроде как источник, да! Что-то типа колодца в низине — похоже на оазис.

Я вышел из транса, потирая пульсирующий болью затылок, и сказал:

— Идем туда — вон в том направлении. Там, похоже, оазис. Там какой-то выход воды, вроде как испарения ее над источником.

— Ну слава богам! — с удовлетворением сказал Бабакан. — Теперь я понимаю, почему исчезали группы искателей. Что бы мы делали без стихийника!

— Не радуйся особо, до оазиса километров пятнадцать, не меньше. Сегодня до ночи точно не успеем — время уже к вечеру.

— Сегодня не успеем — завтра успеем. Главное — есть куда идти! — оптимистично заявил повеселевший гном. — Вода пока есть, на одни сутки хватит. А там видно будет.

Я облизнул языком высохшие губы:

— Честно говоря, прямо-таки преступником себя чувствую, что заманил вас на эту сковороду. Я думал, что будет хреново, но не до такой же степени!

— Ну что теперь сделаешь, — ответил мне Каран, — выживем. Как всегда выживали. И не надо этого — «заманил»! Мы сами знали, на что идем.

Конечно, в этот день мы не дошли, остановились на ночлег. Последней водой напоили лошадей, сами выпили по кружке живительной влаги. Вода была теплой, нагревшейся за день — но черт меня побери, если я пил что-то лучшее за свою жизнь! Я медленно выцедил кружку чудодейственной влаги, сжевав кусок мяса, и мы улеглись вместе с Аранной, накрывшись одеялами с головой. Разговаривать не хотелось, а уж о каких-то сексуальных игрищах вообще речи не шло — ни сил, ни желания… да и не мылись мы уже больше недели…

Поднялись мы очень рано, рассчитывая хотя бы часть пути пройти по холодку. Но в пустыне переход от холодка до одуряющей жары происходит в считаные минуты — скоро опять мы оказались на раскаленной сковороде. Лошади пока держались, хотя я подозревал, что скоро им наступит конец — если не будет отдыха. Вот тогда нам действительно придется туго. Перед выходом я определил направление до источника: да, мы шли верно, до него оставалось километров семь, и это очень радовало.

Эти несколько километров достались довольно тяжко. Понадобилось полдня, чтобы мы приблизились к источнику настолько, что смогли уже видеть несколько деревьев и какие-то строения возле них, сложенные из камня или глины — отсюда было не рассмотреть. Мы непроизвольно прибавили шаг и через полчаса уже ступили на твердую, утоптанную землю оазиса.

Впрочем, наша радость была недолгой. Оазис оказался заброшенным, и скоро мы поняли почему. Колодец, к которому мы подбежали в надежде напиться, был накрыт деревянной крышкой, уберегающей его от песка, рядом лежало деревянное ведро, привязанное к длинной веревке. Бабакан откинул крышку, проверил веревку на крепость и стал опускать туда ведро. Веревки не хватило — ведро повисло. Бабакан вытянул ведро наверх, ворча. Сходил за нашими веревками — я знал, что придется доставать воду с нескольких сотен метров, это нормально для пустыни, — привязал еще веревок и начал опускать ведро. Все с замиранием сердца ждали всплеска, веревка ушла вниз, потом ослабла… ничего не последовало. Сердце у меня упало — колодец был сух. Я сел и бессильно прислонился к камню возле колодца — что делать?

Как эхо, откликнулся Бабакан:

— Что делать будем, командир? Давай колдуй.

— Да. Сейчас попробую посмотреть воду внизу — плесни каплю на ладонь.