Дикие

Белый город или Царьгород в XVII веке был сосредоточением населения, которому царскими указами предоставлялись льготы и различные привилегии. В нем было немало белых или обеленных дворов и слобод, то есть дворов, освобожденных от государева тягла — налогов, и потому, само название "Белый" определялось не только цветом стен, но и массой обеленных дворов. В XVII веке в этой части города появлялись также и дворы аристократов, которым к этому времени уже не хватало места, чтобы застроиться в Китай-Городе или, того паче, в Кремле. Однако вглубь Белого города они особо не проникали и старались не отдаляться от царского дворца, а потому, дворы знати ставились сразу за Неглинной улицей, у самого Кремля.

Основное население Белого города занималось все больше обслуживанием царского дворцового хозяйства, — царских конюшен, царской кухни, царского выезда, и было расселено в глубине и на окраинах Царьгорода. Ближе к воротам размещались стрелецкие поселения, без которых, как уже успели заметить наши путешественники, Москва вообще не могла обходиться.

В этой части города дома уже не строились сплошь деревянными. Некоторые богатейшие бояре, проживающие здесь, выстраивали себе новейшие каменные дома, напоминающие роскошные дворцы. Иностранцы, коими в основном были немцы и голландцы, поселившиеся в Москве на веки вечные, также не отставали от богатых бояр по части строительства. Наиболее состоятельные купцы и некоторые другие слои Царьгорода, которые, как правило, были освобождены от налогов, строили из камня подклети и клети — первый этаж, предназначенные для хозяйственных служб, а комнаты и горницы — второй этаж, для жилья и отдыха, — из дерева. Жизнь в деревянных строениях, считали они, была здоровее.

В этой части Москвы улицы были еще более оживленными, и наши путешественники могли наблюдать не только служилый люд, весь сплошь разодетый в воскресные одежды, но и важных бояр в дорогих кафтанах, и озабоченных дьяков с кипами всевозможных свитков в руках, и монахов, и даже иностранных послов, окруженных блестящими свитами.

Одна такая процессия, сопровождаемая людьми на горячих скакунах, чуть было не сшибла Настю и Алексея, которые разглядывали их во все глаза, стараясь снять, как можно удачней. И именно по этой причине, чуть не угодили под копыта одной из лошадей.

Важный наездник, завидев крестьян-ротозеев, к счастью, успел что-то им гаркнуть, а молодые люди вовремя отскочить в сторону, чуть было, не возмутившись громко вслух, дерзости этого наглого наездника. Однако вовремя вспомнили, где находятся, и какая одежда на них надета.

— Завтра я наряжусь боярыней! — сказала Настя, с укором глядя на Игоря. Так, словно он был виноват в действиях ее обидчика. — И пусть хоть один такой вот франт попробует на меня гаркнуть! Перья он на себя нацепил, подумаешь, какая важная персона!

— Придется Вам поубавить свое возмущение, госпожа крестьянка, — шутливо возразил ей Игорь. — Боярских одежд для нас здесь никто не припас, а потому нам придется довольствоваться крестьянскими, и быть, к тому же намного осмотрительней.

Марийка, бледная как полотно, тут же подбежала к ним.

— Да нешто можно так с этим?! — пролепетала она.

— Вам обоим немедля следовало поклониться ему, а не смотреть с укоризной. Не спеши он так за своим барином, головы бы вам не сносить!

— Спасибо за совет, Марийка! — поблагодарил девушку Игорь.

— В следующий раз они так себя вести не будут.

— Будем надеяться, что в следующий раз такого и не случиться, — ответила Настя, с вызовом глядя на этих двоих.

— Как знать, — задумчиво произнес Игорь, — может еще и не такое случиться!

Миновав несколько улиц, ребята оказались у лубяного торга, который находился на "Трубе", там, где протекала Неглинка. Здесь москвичи выставляли на продажу жилые дома из дерева, а также пиленый и струганный лес. Торговые ряды тянулись вдоль реки, поражая наших путешественников своим внушительным размахом и многообразием деревянных срубов, бань, надворных строений, а также наличием всевозможных деревянных изделий, — лавок, столов, шкафов и даже бытовых деревянных предметов. Они прошлись вдоль торговых рядов, но долго там задерживаться не стали, ибо следующим объектом их необычной экскурсии являлся Китай- город.

Китай-город или Большой посад в XVII веке по-прежнему оставался главным торжищем Москвы. Здесь на Красной площади находился первый московский торг. Вдоль площади, напротив Кремля, почти от Неглинных до самых Москворецких ворот тянулись каменные торговые ряды, — Верхние, Средние и Нижние. За Средними торговыми рядами находился Гостиный двор — склад и место проживания приезжих купцов. Торговые лавки располагались и вдоль основных улиц Китай-города, — Никольской, Ильинки, Ваварки. Торговым оживлением были полны и уличные перекрестки — крестцы — названные по именам соответствующих улиц.