Дикий

Меня заранее предупредили, что если ставка не сработает, я должна буду принять участие в бою, таким образом отработав ее. Организаторам от подобного только денег больше приплывает. И самое ужасное, что драться нужно с парнем. С девушками-то был опыт потасовок. С ними легче. А вот с профессиональным бойцом сразу понятно, что в нокаут я уйду на первой же минуте.

Липкий страх струится по нервным окончаниям, но я его блокирую. Выхода все равно нет. Брать денег у Сережи не собираюсь. Такую сумму я ему не верну, а значит платить придется по-другому. Подобный вариант никак не входит в мои планы.

Из-за двери слышны крики публики, пока Сережа выхаживает по раздевалке из угла в угол. Правда я не знаю что его больше волнует. Я или потерянная круглая сумма, проигранная из-за Матвея. При воспоминании об угрожающем взгляде голубых глаз там на ринге, мне становится не по себе. Сережа со своими зажиманиями достал. Вот только после того, что произошло ночью, я должна была убедить брата Ланы в том, что он мне действительно безразличен, а для этого пришлось позволить парню себя облапать.

Нервный смешок едва не слетает с губ. Ага, безразличен. Уснуть не могла до самого утра. Кожу жгло и пекло от пережитых властных поцелуев и укусов. Внутри все горело, стоило вспомнить наши одуревшие ласки и хриплый надрывный шепот. А желание повторить все сначала хотя бы еще раз граничило с ненормальным.

Самокопание нарушает жуткий грохот двери о стену. Тот, о ком я очень старалась не думать весь день, кремирует взглядом сначала меня, потом Сережу, вытаптывающего пол. Сглатываю, подбираясь и готовясь к нападению Матвея, нацеленного совсем не на меня, как оказывается.

Матвей тяжелыми шагами пересекает расстояние до Сережи и одним четким ударом в лицо заставляет парня замычать от боли.

— Какого хера ты разрешил ей ставить в долг?

Матвей

Мудак скулит, выпрямляясь и держась за нос.

— Она не захотела брать деньги.

— Не захотела, или ты решил сыграть по своим правилам? Знал же, что в таком случае нужно будет выходить драться.

Он точно знал. Все осведомлены о подобном исходе для должников. Подонок по всей вероятности надеялся, что Рина испугается и позволит за себя заплатить, а он потом воспользуется этим случаем и потребует благодарного секса. От мысли, что они уже какое-то время могут спать, меня кроет с новой силой. В затылке ноет и пульсирует от силы удара, с которой меня приложил Митч, но как только Рыжий рассказал о том, что Рине придется принимать участие в бою, все остальное ушло на второй план. Злость на эту самонадеянную дуру захлестнула.

— Матвей, я правда не захотела. Сережа мне говорил, что это опасно!

Голос Ри внедряется в сознание и обращает на себя мое вибрирующее внимание.

— Нахер вышел отсюда! — Серый дергается и пулей покидает раздевалку.

Вместо крови через сердце проходит серная кислота при взгляде на дикарку. Она сейчас походит на безумную кошку, готовую к прыжку. Смотрит на меня взглядом, полным вызова. Подбородок задрала, кулаки нервно сжимает.

Ступаю к ней и хватаю за шею. Пригвождаю к шкафчику, стараясь контролировать силу. Но контроль всегда был моей слабой стороной.

— Ты какого мать твою делаешь?

Рычу в даже не вздрогнувшее лицо. Рина сцепляет зубы. Как всегда непроницаемая и несгибаемая.

— Мне деньги нужны. Кто же знал, что ты решишь сегодня сдать позиции?

— Позиции сдать?

Я бы хер их сдал, если бы ты, стерва, не позволила какому-то мудаку себя облизывать.

— Ты хотя бы понимаешь, что тебе там могут отбить к чертовой матери все внутренние органы, включая матку, дура?

Эмоциональная блокада Рины на короткое мгновение дает брешь, и по лицу проносится едва различимая тень. Чувствую, как она дрожит, но взгляд не отводит. Упрямая стерва!

— А что мне сделать? Через окно предлагаешь сбежать? Или тоже денег заплатишь?

Язва источает яд с пухлых губ, которые мне хочется сожрать.

— Для начала надо было не ставить в долг. Тебе правила объяснили?

— Да! Но ты так кичишься своими победами, что я решила рискнуть!

Блядь! Рычу и едва не ору ей в лицо от того, в какое положение загнала и себя, и меня. Рина прикусывает губу и спешно выдыхает, опаляя мое лицо холодным дыханием. Волнуется. Я и сам на пределе.

— Ты спала с ним?

Задаю единственный вопрос, имеющий сейчас значение. От её ответа зависят мои дальнейшие действия.

В зеленых глазах сверкает непонимание.

— С кем?

Повторять нет никаких сил, и так еле сдерживаюсь, чтобы не сдавить пальцы на шее сильнее. Утыкаюсь носом в напряженную скулу и веду по ней, втягивая запах, почти сутки не покидающий легких. Ожидание вспарывает вены изнутри. Скажи “нет”. Скажи мать твою “нет”!

— Не спала.