Дикий

— Не совсем же рукожоп, так-то неплохо получается первая строчка, — сказал я, снова делая шаг вперед и нанося удар сверху по диагонали. Сенсей делает шаг вперед, блокирует мой клинок, я не успеваю сделать шаг назад, как он делает еще шаг вперед, заходя сбоку от меня. Наши клинки еще сцеплены, он левой рукой хватает меня за предплечье, и так как он сбоку, легко своим мечом, как рычагом, выбивает мой меч из рук.

— Вот и дари одну строчку, раз не рукожоп.

— Нет, ну серьезно? Я чувствую, что где-то ошибаюсь, не пойму где, — подбирая свой меч, спросил я. Сенсей тут же кинулся в атаку, только не рубил, а пытался уколоть. Чуть парируя его клинок, я отступил.

— И не поймешь.

Я попытался контратаковать, провалился в пустоту, получив обидный пинок под зад.

— Ты вот с каким настроем делаешь вещь? Ты хочешь, чтобы твоя Вислоухая, надев твою вещь, хотела пинать и швырять кого-нибудь? — продолжил сенсей.

«А ведь и точно», — замер я от догадки. Как только думал о том, как я ее встретил, так…

Получив по лбу клинком плашмя, я сел на пятую точку, зажимая лоб рукой.

— Ну-ка, в стойку. А то расчувствовался тут.

Дальше тренировка прошла в обычном режиме. Сенсей заставлял правильно ходить, не бегать и прыгать, а именно ходить. Оружие было тупое. Поэтому я утром встал, выспавшись. Иначе орал бы полночи от ран.

На утренней пробежке ко мне уже без намеков подбежали две девчонки и пригласили вечером в ресторан. Пришлось отказаться. Почему неделю назад я не был им так интересен? А может, Остроухая их наняла, проверяет? Да не, еще на Земле заметил, как только женился, так чуть не уволокли.

Залетев в Ангар, с ходу засел за письмена, даже не завтракал. Вспоминая первую встречу, как Остроухая падала на подбитом боте, а потом испуганной ланью лежала на земле. Я написал первую строчку…

«Я помню чудное мгновенье

…»

Потом — как шли в гору и переплывали реку:

«Передо мной явилась ты

…»

Вспомнил с грустью, как она попрощалась со мной, когда за ней приехал деда:

«Как мимолетное виденье

…»

Вспомнил, как увидел ее за столом на станции, потом у нее на корабле:

«Как гений чистой красоты

…»

А вот дальше дело застопорилось. Нужно было еще написать строчку, но никак слово не могло из меня вылететь. Вроде простое, но не могу произнести даже, не то стремно, не то еще что. Может, написать, «Я скучаю по тебе, Остроухая»? Но эта строчка не получится, я уже понял, что надпись на древнем может отображать только то, что чувствуешь. Ну а что… Нужно набраться смелости и признаться себе. Да, я люблю ее. И строчка сама практически появилась, без моей помощи:

«Я люблю тебя, Остроухая!..»

Все! Рисунок получился, не побоюсь этого слова, прекрасным. Поле, поделенное на четыре квадрата с разной заштриховкой, внутри которых вился тончайший узор, который как бы расцветал в глубину, раскрываясь все новыми и новыми подробностями. А главное, при взгляде на узор такая гамма чувств и воспоминаний…

Теперь единственная проблема, что это черновик. Просто четырехугольная золотая пластинка. На кольцо такую надпись точно не перенесешь. Просто не видно всего текста будет сразу. Да и не получится у меня сделать такое на конвейере, это штучный экземпляр. Глядя на пластинку, я точно понял, что дальше с ней делать. Задал программу дрону, чтобы он вырезал солнышко с короной из этой пластинки. Чтобы надпись уместилась вся в кругляшке солнечного диска, а солнечная корона была уже из пустого металла. И корону сделал объемную. Три раза перепроверил программу. Ведь если что-то запорю, то пойду лоб об стенку разобью. Вырезал, получилось классно. Только чего-то не хватает, да и корона у солнца с острыми краями получилась. Если на шее носить, будет втыкаться острыми краями. Точно, вытряхнул свою кубышку с драгоценностями, что находили в тайниках на кораблях. Конечно, те, где камни побольше, драгоценности Остроухая забрала, за то, что я базу древних прихватил. Но мне и не надо, мне серебро нужно. Я набрал серебряных вещей. И отобрал четыре похожих маленьких камушка изумрудного цвета, и восемь белых одинаковых, как раз в какой-то брошке торчали.