Дикий

Охранники бегут по коридору, зовут на помощь, кто-то еще кричит, что видел, как Артуро пил всю ночь напролет в «Кит и Уэльк», а потом заявил, что он, должно быть, потерял контроль над собой в пьяном бреду. Четверо мужчин тащат его прочь, пока он яростно мычит.

Я рассмеялась громче, когда видение исчезло, и внимательно прислушалась к тому, как именно эта сцена разыгрывается в реальном времени за дверью.

Я подождала, пока его мычание не стало более отдаленным, затем отбросила лианы, защищающие мою дверь, и потянула ее на себя, задыхаясь от удивления, когда увидела нескольких охранников, которые все еще были там.

— Что, во имя звезд, происходит? — спросила я, изображая невинность и удивление.

— Похоже на пьяное дебоширство, Принцесса, извините за беспокойство, — ответил один из стражников, низко поклонившись.

— Я полагаю, виновник будет привлечен к ответственности? — ответила я, стараясь выглядеть суровой и одновременно борясь со своим весельем, пытаясь прогнать его с лица.

— Мы поговорим с его отцом и объясним ситуацию, — согласился стражник. — Без сомнения, наказание будет незамедлительным.

Я кивнула в знак согласия, пожелала им спокойной ночи и снова закрыла дверь. Отец Артуро действительно накажет его за то, что он выставил себя дураком на людях, и я должна была предположить, что мой суженый будет более чем немного сомневаться в том, чтобы постучать в мою дверь без предварительного разрешения.

Я пробежала через всю комнату, пока не проскользнула в пузырь с глушителем, который я оставила на месте вокруг моего маленького спящего Габриэля, прежде чем позволила себе улыбнуться.

Когда я опустилась обратно на кровать, видения из моих кошмаров снова нахлынули на меня: огонь, крики, бойня. Мужчина с самыми темными глазами, которые я когда-либо видела, жестокий, пустой и одинокий.

Я прикусила губу, гадая, что все это значит, и надеясь, что смогу понять это вовремя, чтобы изменить ситуацию и спасти этих кричащих людей.

Я больше не спала, просто лежала в постели до конца ночи с моим драгоценным мальчиком на руках, кормила его и возилась с ним, пока не взошло солнце и не пробилось сквозь белые занавески, закрывавшие огромное окно слева в моей комнате.

Я уже чувствовала, как поднимается жара, как солнце давит и заставляет меня сбрасывать одеяло с ног.

К тому времени, когда моя горничная пришла к нам, Габриэль уже давно проснулся, лепетал и улыбался мне, пока я изо всех сил старалась его развлечь.

— Твои родители попросили тебя присутствовать на завтраке, — мягко сказала Елена.

Я поборола дрожь разочарования, пробежавшую по позвоночнику от этого приглашения, но поняла, что оно означает. Сегодня меня должны были видеть во дворце. Значит, о Габриэле будут заботиться в мое отсутствие в очередной раз без меня.

Мои инстинкты противились приказу, но у меня не было возможности его оспорить. Мои родители не были жестокими по натуре, но они были строгими. Они управляли своим двором эффективно и без упреков. Если я не выполняла просьбы, они применяли наказание, забирали Габриэля от меня на срок более одного дня или даже угрожали удалить его из дворца, если его присутствие означало, что я не выполняю свои обязанности.

Мне уже пришлось бороться за право держать его в своей комнате. Когда я только вернулась, его хотели сразу отдать на попечение кормилицы, но я на коленях умоляла дать мне право самой ухаживать за ним, и они уступили. При условии, что я буду выполнять свои обязанности.

Я боролась со слезами, которые хотели покатиться по моим щекам при мысли о том, что я буду оторвана от него на несколько часов, надеясь, что он не будет сильно скучать по мне, пока я вынуждена поддерживать эту уловку.

Елена нежно взяла его на руки, и я уступила, хотя боль в моем сердце только усилилась, когда я отдала его на ее попечение.

Я сосредоточилась на нем, направив свои дары на его будущее, чтобы увидеть все пути, которые может открыть для него этот день.

— Не ходи гулять в западные сады, — сказала я мягким тоном. — Там есть осиное гнездо, и он будет ужален, если ты решишься пойти туда сегодня.

— Я постараюсь избежать этого, — пообещала Елена, успокаивающе сжав мою руку, когда я наклонила голову, чтобы поцеловать Габриэля на прощание.

Кроме возможного укуса осы, я не видела никакой опасности в его будущем и никакого несчастья, кроме того, что он будет плакать по мне, но я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это.

Я удалилась, несмотря на то, что инстинкты требовали остаться, и направилась в купальню, пристроенную к моей комнате, где для меня уже была набрана ванна с полевыми цветами и козьим молоком.