Дикий

Все. Мужик готов. Действительно, он вляпался. Ему в грудь смотрит ствол автомата. Он начинает рассказывать и входит во вкус. Он готов рассказать все, чтобы уцелеть. Как я и предполагал, Москва имеет прямое отношение к поставкам наркотиков, но московские осуществляют распределение и работают, как обычно, руками местных заправил. Киев имеет хорошую долю от наркобизнеса, тут даже замешан кое-кто из правительства Украины. Кроме наркотиков продается и оружие. Любое оружие и любому покупателю. «Это, — думаю, — будет интересно узнать Валере». Мужик называет мне имя того, кто курирует крымский рынок наркоты, — это зам. председателя Верховного совета Украины. Мужик называет все его координаты. Вот оно! Вот с чьего чемоданчика началась эта веселая история! Вот почему не было в Симферополе никакого следствия! Вот почему за мной бегали не менты, а гангстеры! А чемоданчик-то давно вернулся от Анвера к хозяину!..

Стараюсь не подать вида, что последняя информация меня тронула, что я даже по-своему заволновался.

— Где деньги? — спрашиваю я, чтобы не думать лишнего.

— Вы курьера завалили, — отвечает «папа»-шеф без запинки. — Он там, в зале. Рядом с ним должен находиться кейс с деньгами.

— Сколько?

— Пятьсот тысяч долларов. Сумма хорошая. — Видно, что «папа»-шеф понимает — разговор подошел к концу. Щеки и губы его начинают дергаться. Он уже не кажется таким уверенным в себе и бывалым. — После того, что вы от меня узнали… — начинает он.

— Что такое?! — зло спрашиваю я.

— После услышанного, я надеюсь…

— Не надейся, — говорю я и нажимаю на курок «узи».

Короткой очередью разрываю его грудь и голову.

Какая, бля, кровавая грязища.

Выхожу в коридорчик. Лика сидит бледная на тумбочке и смотрит на меня волком. Леха с автоматом напротив нее.

— Босс, она мне деньги предлагала.

— Сколько?

— Пятьсот тысяч баксов.

— Они уже наши.

— Она и себя предлагала, и место в организации.

— Она и так наша, Леха. Трахни ее, если хочешь. Организация их теперь тоже наша. Мы эту сраную организацию вместе трахнем!

Я смотрю ей в глаза. Нет глаз. Только черная пустота страха.

— Я же люблю тебя, — говорит Лика лживые слова. — Ты ведь меня не убьешь?

— Конечно, убью, — говорю я и отворачиваюсь. — Леха, это ты сделаешь, — говорю бодигарду, и тот соглашается:

— Сделаю, босс.

Он делает. «Дук-дук-дук» — глушитель гасит звуки. Теперь вместо ее лжи, ее любви, ее черных боящихся глаз — кровавое месиво.

Лечу в зал — крови там по колено. Сами виноваты — мудаки, а не Буревестники. Вижу кейс. Мертвые пальцы вцепились в ручку. Вырываю и валю прочь. Леха уже внизу. Выбегаем во двор и перелетаем забор. Тачка заводится с пол-оборота. Гоним в город, по дороге выбрасываем оружие, а гранаты оставляем — на память. Гранаты безымянные и еще пригодятся.

Валера ждет нас. Ставлю ему то место на кассете, где бывший «папа»-шеф распинался о торговле оружием.

— Это интересно, — кивает Валера.

Он держится хорошо, но все-таки волнуется. Крутое дело мы провернули — что-то будет дальше?

Отсчитываю деньги.

— Здесь двести пятьдесят тысяч, — сообщаю.

— Что-то много, — шутит Валера нервно.

— В самый раз!

Я забираю все материалы, отснятые разведкой Валеры, и мы отваливаем.

Всю обратную дорогу Вика молчит, только косится на меня тревожно. Я же слежу за дорогой. Мне некогда о ней думать. Леха гонит за мной.

Завожу Вику домой и прошу на возможные вопросы отвечать, как договаривались — я в Одессе по делам, скоро вернусь. Она кивает и уходит. На конспиративной даче мы с Лехой загружаем тайники «мерсов» оружием и выезжаем в Джанкой.

Зима… Плевать на зиму и гололед. Да и нет покуда гололеда. Летим без остановки. Крымские степи, ветер, мертвые поля. Гоним дальше. Перед Джанкоем мы останавливаемся на обочине и достаем оружие из тайников. Проверяем и гоним в городок прямо к дому Анвера. Надо брать его, пока он про бойню в Киеве не узнал. Или узнал уже? Его проблемы!.. Смотрю на Леху. Лицо парня посуровело, заострилось, щеки впали, нос птичий, тонкий, боевой…

Вот и дом, а возле дома БМВ — тачка Анвера. Встречай, братишка! Влетаем во двор и выскакиваем. Охранники — мне их лица знакомы — при виде меня, воскресшего, обалдевают и просто не обращают внимания на автоматы в наших с Лехой руках.

— Парни, все потом! — бросаю охранникам и влетаю в дом.

В этом доме я, кажется, знаю каждый сантиметр. В первой комнате никого. Бегу по коридору. Хрустит в колене мениск, и сердце бьется, словно пойманная птица. Вдох-выдох, вдох-выдох! Влетаем с Лехой в зал. За столом сидит Анвер и несколько парней возле него. Почти все знакомые. Направляю ствол на Анвера, а парням его бросаю:

— Не дергаться.

Они не дергаются, сидят, раскрыв рты. Держим их под прицелами. Я говорю:

— Леха, объясни им.