Дикий барин в диком поле

Не будем сейчас даже думать, отчего и почему выбрали вас, хромого боцмана со справкой об освобождении с подчищенной фамилией. Допустим, дело не в наклонностях начальства, а просто вы с ним земляки, а сами про это не знаете, не помните, как начальство (тогда ещё тракторист Сидорка) катал вас по избе на коленке. Или спасли вы начальника отдела кадров, походя вынув из полыньи. И вот работаете секретаршей, вставляете себе недостающие золотые зубы, курите по три сигаретки «Вог» зараз, учитесь, пока ещё несмело, по стеночке, ходить на двенадцатисантиметровых каблуках. А модель нижнего белья, отвергнутая из-за неизвестного вам звонка её сожителя Ашота Гамлетовича, рыдает и бьётся в истерике на приёме у психолога.

Не ведёт истинное убеждение и обоснованное знание к должности старшего истопника в филиале «Газпрома»! Нет!

Вот и в беседе так же. Сидим недавно за скатертью с салфетками и графином лицемерным. Говорим приятные, умные и тонкие вещи. Новое знание из такого вот идиллического тэйблтока не родится. Сплошная скука и гордыня над столом витает.

Что необходимо для исправления ситуации, для направления беседы в русло поиска и конструктива? Физически развитый и неугомонный дурак.

Именно так Иннокентий Сергеевич и сформулировал:

– Скучно у нас без дурака какого-нибудь. Тоска. То-сё. Скользим, а не пашем. Имитация какая-то. Давай NN позовём – забить не сможем, убедить тоже, так хоть определимся, в какой стороне баня, сформулируем невысказанное. Ну, или отмудохаем. Как пойдёт, короче. Всё веселее.

Образы

Вчерашний вечер настоящих друзей подарил мне два сказочных образа.

Первый образ сформировала одна просто прекрасная гостья, общаясь с гостьей, прекрасной во всех отношениях. Они обсуждали третью умопомрачительную гостью, имя которой мы всё утро пытались уточнить.

В разгар нашего скромного суаре, когда я, раскрашенный в зебру, вылазил из-под стола с шаловливой улыбкой премьера Медведева, удалось подслушать.

– Смотри на нее… на ту, что танцует на газоне… В шароварах которая присела. Вот сразу же скажешь, что она как будто из «Тысячи и одной ночи», да?

– Ой, точно! Где-то между восемьсот семидесятой и восемьсот семьдесят первой… наутро…

А второй образ родился случайно и называется «вино изсандженовезе».

Я не поклонник вин. И искренне опасаюсь поклонников этого сквашенного грибком сока. Только от таких можно услышать: «Позднее вы почувствуете ноты фиалки, кожи, бальзамина… вы ощущаете эту чувственную танинность? и это при не слишком выразительной тельности! чувствуете аромат лёгкого чайного листа, чернослива, вишни, специй?! да?! согласитесь, это прелестно!»

Речь знатока была адресована подошедшему к столику Иннокентию Сергеевичу, который до этого неторопливо откушал для разминки полбутылочки вкусного и питательного «Гленливета».

В эдаком состоянии Кеша особенно академичен и значителен. Люди, ослеплённые происходящим вокруг, тянутся к этому столпу стабильности и теплоты. Доверчиво делятся с молчаливым Иннокентием своими, скажем прямо, бедами мозга.

Я наблюдаю происходящее вокруг Федюнина со стороны, коварно сгорбившись шакалёнком под кустом. Жду момента, когда Иннокентий, не меняя выражения своего красивого лица, лупанёт поверх прежнего употреблённого бокал-другой «вина изсандженовезе», например.

Самое интересное начинается после этого, конечно.

В этот раз обошлось. Кеша ощутил выразительную танинность и аромат кожи в полной мере, помотал головой, забрался на изящного дегустатора и довольно развязно приказал ему покатать вокруг бассейна.

А какой из знакомого нашего друга Б-ча скакун? Никакой, прямо скажу. Так, ерундовый, три шага сделал и потом час боками водил, отдышаться не мог.

Абсент

Иннокентий Сергеевич Федюнин (к.ю.н.) открыл для себя абсент. Что, как я считаю, и поздно, и трогательно.

Всё, что поздно приходит, почти всегда трогательно. Неприятности приходят строго вовремя. А запоздалое приходит, понятное дело, поздно, когда уже падают листья и осень как будто в бреду. И приходит запоздалое трогательно, в трогательном и для трогательного.

Я прыгнул с парашютом на исходе пятого десятка. И считаю, что было это трогательно. Всё было немного наивным, щемящим и как будто, напомню, в бреду.

Выбрасывали меня из самолёта в окрестностях деревни Г. Летел я над деревней и орлом, и соколом, и прекрасным пожилым сычом (это уже когда я лапы стал под себя поджимать и думать, что всё). А как приземлился – тут и Иннокентий подъехал, свет Сергеевич.

Кеша открыл для себя напиток изысканный. Как я понимаю, полынь – это родственница осенним астрам. Полынь горькая по-английски wormwood, а по латыни artemisia absenthium. Англичане назвали полынь то ли из-за червей, то ли в честь wermod – так в старину называли в Англии мужество. По-немецки полынь – вермут.

Вер – это, как я понимаю, «мужчина», а мут – это муд, что у уд содержится в паре, если повезёт. Чем больше по размеру, тем надёжней, мужественней.