Дикий берег

– Хм. – (Зря я в свое время не рассказал Стиву, как Эд с Мелиссой обвели меня вокруг пальца.) У меня клюнуло, но я слишком резко дернул, и рыбина сорвалась. – Надо подумать, – промямлил я, не решаясь сознаться, что врал, выставляя себя в лучшем виде.

– Ты должен.

– Ладно, ладно! – воскликнул я. – Оставь меня в покое, понял! Я что-то не слышал от тебя дельного совета, как выспросить у Эда про день, если он не захочет говорить. И отвяжись от меня!

Мы замолчали и стали смотреть на свои лески. Холмы на берегу вздымались и падали, под ярким дневным солнцем их зелень казалась пожухлой.

Стив переменил тему:

– Я все надеюсь, что этой зимой мы снова попробуем бить китов. Думаю, для начала можно было бы загарпунить кита поменьше. Может, не с одной лодки.

– Без меня, пожалуйста, – отрезал я. Он покачал головой:

– Не понимаю, чего на тебя нашло, Хэнк. С самого возвращения…

– Ничего на меня не нашло. – И горько прибавил: – Ровно то же самое можно сказать о тебе.

– С чего ты взял? Из-за того, что я думаю о китовой охоте?

– Нет, черт возьми.

Единственный раз, когда мы пытались убить серого кита, мы вышли в море на больших лодках, и Рафаэль метко бросил гарпун собственного изготовления. А потом мы стояли и смотрели, как кит нырнул и привязанный к гарпуну трос мигом размотался и ушел под воду. Наша ошибка была в том, что трос мы привязали к кольцу на носу: кит просто утащил лодку под воду – буль! – и все гребцы очутились в ледяной воде. Кончилось тем, что вместо кита мы выуживали из воды своих товарищей. Разматываясь, канат чиркнул Мануэля по руке, и тот чуть не умер от потери крови. Джон тогда объявил, что наши лодки малы для китобойного промысла, и я, поскольку был в соседней с затонувшей лодке, склонен был с ним согласиться.

Однако сейчас я думал не об этом.

– Ты все время прешь на рожон, – медленно сказал я. – Испытываешь отцовское терпение. Не знаю, что, ты думаешь, из этого выйдет…

– Ты вообще не знаешь, что я думаю, – перебил он таким тоном, что стало ясно: он не желает говорить на эту тему. Глядя на его плотно сжатые губы, я видел, что он вот-вот взорвется. Такое выражение бывает иногда у собак: тронь меня еще раз, и я откушу тебе ногу. У меня клюнуло, и я смог без труда оставить этот разговор. Однако, очевидно, я что-то нащупал. Может, Стив надеется, что Джон вышвырнет его из долины и он, Стив, будет свободен делать, что ему вздумается…

Большого окуня, который попался мне на крючок, я вытащил не сразу и не без труда.

– Глянь, Стив, эта рыбина меньше моего локтя, и я еле ее вытащил. А киты вдвое больше нашей лодки.

– В Сан-Клементе их бьют, – сказал Стив, – и выручают за них кучу серебра на толкучках. Как Том говорит, сколько горшков жира получается из одного кита?

– Не знаю.

– И ты туда же! «Не знаю, не знаю». Вся долина перессорилась к чертям собачьим.

– Тоже верно, – сердито ответил я.

Николен фыркнул и стал смотреть на леску. После того как мы вытащили еще по нескольку рыбин, он снова заговорил:

– Может, смазать гарпуны ядом. Или, знаешь, загарпунить кита дважды, с двух лодок.

– Тросы запутаются. Лодки столкнутся.

– А как насчет яда?

– Лучше привязать к гарпуну канат втрое длиннее, и пусть себе ныряет, сколько хочет.

– Но вот видишь, ты и заговорил. – Голос его звучал довольно.

– А что, если привязать гарпун к тросу, который тянется к самому берегу – держится на буйках или что-нибудь в этом роде. После того как гарпун попадет в цель, тянуть можно с берега. Может, удастся втащить кита прямо в устье реки.

– Очень крепко придется привязывать гарпун.

– Разумеется. Это при любом способе.

– Да, конечно. Но уж больно длинный понадобится трос. Обычно киты не подходят к берегу ближе чем на милю, ведь так?

– Да… – Он задумался, потом сказал: – Интересно, как же их все-таки бьют в Сан-Клементе?

– И я о том же думал. Ведь не расскажут же.

– Я б тоже на их месте не рассказал.

– Ты чего? Разве не ты говорил, что поселки должны помогать друг другу, что мы одна страна и все такое? Он кивнул:

– Верно. Ты и сам это говорил. Но пока все с этим не согласятся, надо защищать свои достижения.

Мне показалось, что это имеет какое-то отношение ко мне, но какое именно, я сообразить не мог. Все равно я сделал ошибку, вернув разговор к политике, и, когда мы гребли к устью реки, Стив снова принялся на меня давить.

– Не забудь, что мы обещали Дженнингсу. И ты сам знаешь, чего тебе больше всего хочется – сражаться с япошками. Вспомни, как они чуть не потопили тебя, и Тома, и всех остальных тогда, в шторм.

– Помню, – сказал я. Ладно, Кэтрин, я попытался. Но против себя не попрешь. Николен прав. Я хочу, чтобы японцы убрались из нашего океана.

Мы подгребли к устью и вошли в него вместе с приливной волной. Николен продолжал:

– Так что давай, поговори с Мелиссой. Она к тебе неравнодушна и сделает, что ты скажешь.

– Хм.

– Может, она спросит для тебя у Эда.

– Сомневаюсь.

– Но надо же с чего-то начать. Я тоже буду думать. Может, нам удастся подслушать, как тебе в прошлый раз.

Я рассмеялся:

– Может дойти и до этого. Я сам об этом подумывал.

– Хорошо бы. Но попробуй для начала поговорить, ладно?