Дикий Билл

Его банда сначала завопила, а потом затихла. Я положил ружьё и, взяв револьвер, сказал себе: «Шесть зарядов и девять человек. Береги свой порох, Билл – смерть близка!»

Не знаю, почему, полковник, – продолжил Билл, вопросительно глядя на меня, – но в тот миг всё казалось простым и понятным. Мысли мои были ясны.

Через несколько секунд ужасающей тишины мерзавцы бросились в обе двери. Какой у них был вид! Красные, пьяные рожи, горящие глаза, крики и ругань! Но я никогда в жизни не целился так медленно.

Раз… два… три… четыре… четверо упали замертво.

Это не остановило остальных. Двое выстрелили в меня из ружей, и я почувствовал жгучую боль. Комната заполнилась дымом. Двое подобрались ко мне поближе, их глаза сияли в дыму. Я ударил одного кулаком. «Этот пока безопасен», – подумал я. Второго я застрелил. Ещё трое схватили меня и повалили на кровать. Я сопротивлялся изо всех сил. Одному я сломал руку – его пальцы держали меня за шею. Прежде, чем я сумел встать, я получил удар в грудь ружейным прикладом. Я почувствовал, что кровь пошла носом и горлом. В глазах потемнело. Я помню, что у меня был нож, потом всё как будто поплыло в тумане. Я обезумел, я наносил дикие удары, я преследовал дьяволов по всей комнате, по всем углам. Я бил и кромсал, пока не понял, что они все мертвы.

Неожиданно моё сердце как будто запылало. Я весь истекал кровью. Я бросился к колодцу и отпил из ведра, а потом рухнул от слабости».

Я, затаив дыхание, с возрастающим интересом следил за этой необычной историей, которая становилась всё более волнующей и жуткой, а её герой, казалось, снова вернулся в кровавые события того дня и дико размахивал руками. Тогда я увидел то, чего никак не мог обнаружить утром – тигра, который таился внутри этой нежности.

«Наверное, вы получили почти смертельные раны», – сказал я.

«В меня всадили одиннадцать крупных дробинок. Некоторые я и сейчас ношу. У меня было тринадцать резаных ран, и каждая из них могла бы лишить меня жизни. Я пролежал в кровати много долгих недель, но старый, славный доктор Миллс вытащил меня».

«Ваша молитва, может быть, была более важной, чем ваши мысли, Билл. За ваше спасение вы должны благодарить бога».

«Говоря по правде, полковник, – отозвался Билл с торжественной серьёзностью на лице, – я никому здесь не рассказывал эту историю. Но я всегда чувствую благодарность, когда выбираюсь из передряг».

«В ваших диких, опасных приключениях, – спросил я, – вы когда-нибудь боялись? Вам знакомо это ощущение? Я уверен, что вы правильно поймёте вопрос. Мы, солдаты, хорошо понимаем, что нет высшей смелости, чем та смелость, которая проявляется при осознании опасности, когда моральная сила преобладает над слабым телом».

«Кажется, я вас понимаю, сэр. Мне не стыдно признаться, что однажды я был испуган так, как будто лишился всех сил, а моё лицо было белее мела. Это было в битве при Уилсонс-Крик. Я потратил больше пятидесяти патронов, и, кажется, все попали в цель. Я был в стрелковой цепи, близко к мятежникам, и вдруг батарея прямо передо мной открыла огонь. Как будто сорок тысяч пушек выстрелило, и все ядра пролетели в шести дюймах от моей головы. Я первый раз был под артиллерийским огнём и так испугался, что пару минут не мог шевельнуться. Когда я отходил, то наши парни спросили: «Ты что, увидел призрака?» Когда в меня стреляли пулями, а я мог отвечать, это, скорее, бодрило меня. Но перед пушками мне всегда было не по себе».

«Я бы хотел увидеть, как вы стреляете».

«Хотели бы?» – отозвался скаут, вытащив револьвер.

Он подошёл к окну и направил оружие на букву О на вывеске, которая висела на каменной стене дома напротив.

«До этой вывески пятьдесят ярдов. Я положу шесть пуль внутрь круга, который не больше человеческого сердца».

Он без подготовки и не глядя на револьвер, выпустил все шесть пуль. Впоследствии я убедился, что все пули попали в круг.

Когда Билл перезаряжал револьвер, он сказал мне с некоторой наивной доверчивостью:

«Если вы попадёте в переделку, то будьте увереннее и не стреляйте слишком быстро. Не спешите. Я знавал многих парней, которые погибли из-за того, что поторопились выстрелить».

Приключениями этого замечательного человека можно легко заполнить целый том. Моей целью было дать лишь краткий очерк об одном из лучших – вероятно, о самом лучшем – образце того типа людей, которые больше всех встречались с опасностями и лишениями при защите нашей страны.

* * *

Когда мы с генералом Смитом сели на лошадей, чтобы ехать на Восток, Дикий Билл пришёл попрощаться, и я сказал ему:

«Если вы не возражаете, я напишу и опубликую отчёт о некоторых ваших приключениях».