Дикий, дикий Запад

– Я решил сбежать. Решил, что дорога не такая и дальняя. Через горы, а потом севернее, к лесам. Я знал, где обитает племя. И они бы приняли меня. Я так надеялся.

– Не получилось?

– Милли поняла. Сказала, что не я дурак, а они. А я буду дураком, если поверю им. И вообще, в школе делать нечего, там одни уроды. Над ней тоже смеялись, но она уже умела постоять за себя. И за меня тоже.

– Вы… не очень похожи на брата и сестру.

– Знаю. Мне просто повезло.

Эдди подул, и бабочка поднялась, заплясала над костром.

– Иногда я вижу себя, того. И мне опять страшно. Я могу ударом кулака бизона уложить, а мне опять страшно. Понимаешь? И я не хочу для Милли такой жизни. Там… да, мужа ты ей найдешь. Это не так и сложно, если подумать. Но сумеешь ли ты сделать так, чтобы этот мужчина полюбил мою сестру?

Эдди поднялся.

Хорошо. Отвечать не понадобилось.

Глава 29 О том, что в учении порой тяжело

Третий день пошел.

А мы все сидим. Ну, то есть не просто сидим, а иногда лежим и даже ходим, правда, особо-то ходить некуда. Прерии кругом. Сухая земля. Трава, что торчит редкими космами, и падальщики где-то там, в вышине. Кружатся, орут, намекая, что больно живые мы для этих мест и менее живыми были бы симпатичнее. Дело не в них.

Ожидание выматывает.

И не только меня.

– Милисента, сосредоточься, пожалуйста, – занудным голосом произнес граф и нахмурился. А я подумала, что левая сторона лица у него облезла чуть больше правой. И не сосредоточилась. Волна Силы, сорвавшись с ладоней, полетела, оставив на сухой траве черный след.

– Извини, – сказала я и руки за спину спрятала.

Чарли нахмурился больше прежнего. И губы поджал.

За три дня он непостижимым образом сумел если вовсе не отмыться, то всяко как-то оттереть въевшуюся в шкуру пыль. Выгоревшие его волосы сделались светлыми и топорщились в разные стороны, словно пух одуванчика. Это тоже, между прочим, сосредоточиться мешало.

Я вздохнула и повернулась спиной.

Да, я все понимаю.

Силу нужно контролировать. А еще чувствовать. И не давить. Не понимаю только, как одно с другим и третьим сочетается. Но как-то же ж сочетается.

Вон, Чарли может хоть искру выпустить, хоть сноп огненный. А я… Я, видать, необучаемая.

Дикая.

Сила отозвалась легко, потекла к пальцам, которые закололо.

– Не спеши, ты все правильно делаешь, – сказал Чарли, почти меня не отвлекая. Вот честно, я даже глаз открывать не стала.

А этот паразит подошел со спины.

– Вдыхай и выдыхай. Почувствуй, как Сила течет… Спокойно, она часть тебя.

Чувствую только, что стоит он слишком уж близко, и это заставляет думать совсем не о Силе. Но та и вправду ведет себя прилично, смирнехонько.

– Создай шар…

И еще ближе.

Шар вспух на ладони, я приоткрыла глаз, убеждаясь, что не примерещился он мне. Вон, лежит, желтенький такой, то ли как солнце, то ли как цыпленок.

Красивый.

И Силы в нем капля. А если добавить? Стоило подумать, и Сила потекла стремительным потоком, будто того и ждала.

Э, нет! Я так не хочу! Я… я себя контролирую! Контролирую, я сказала! И вообще, я из древнего народа, меня слушаться надо!

Шар задрожал, расширяясь, и я подумала, что сейчас он рванет. Вот я буду дурой выглядеть! Опять! И от мысли этой стало до того тошно, что я этот шар и скатала.

Взяла двумя руками и скатала.

Моя Сила, что хочу, то и делаю. Он взял и скатался, наверное испугавшись, правда, цвет переменился, сперва желтизна выцвела, а потом в ярком белом появились будто синие искорки. Тоже ничего.

Симпатично.

– Милли… – Графчик отступил. И голос его сделался таким… нехорошим, в общем.

Сила продолжала течь, правда, теперь свиваясь ниткой. А что, удобнее же. Матушка так пряжу в клубки мотает. А я Силу. С ней, чай, проще, Сила не запутывается.

Только синего больше становится.

– Милли… пожалуйста, прервись ненадолго? – Голос Чарли дрогнул.

– Да? – Я ниточку и перехватила. А потом подумала, что этак она и распуститься может. Матушка всегда в клубках закрепляла. Ну и я закреплю, стало быть.

Мысленно.

Бантиком. Бантик получился аккуратный, ровненький.

Шарик в моих руках был небольшим, пожалуй меньше, чем изначально, размером с гусиное яйцо. И беленьким с голубой искрой, которая внутри, стало быть, скакала бешеным зайцем.

– Милисента… пожалуйста, осторожно, очень осторожно… – Чарли протянул руки. – Отдай это мне.

– Зачем?

– Затем, что крайне опасно создавать малые структуры высокой энергетической плотности.

Ничего не поняла.

Но ниточка Силы держится крепко. Я еще узелок добавила. Ну, на всякий случай. И Чарльзу протянула.

– Они, как правило, нестабильны, – продолжал бубнить графчик. И руки дрогнули, когда на них шарик упал. А снаружи он, к слову, не горячий даже. – И потому…

Он икнул.

И замолчал, уставившись на шарик. Ну и я поглядела. И Звенящий Поток тоже. Она все это время держалась вроде бы и в стороне, а все поблизости.

– Ты его стабилизировала? – словно не в силах поверить в этакое чудо, поинтересовался Чарли.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Я бантик завязала. Двойным узлом.

– Бантик?

И не надо на меня так глядеть! Я ж предупреждала, что не ученая.