Дикий фраер

– А если я удвою сумму? – вкрадчиво спросил Роман, не желая выказывать страх или признавать поражение.

– Сколько у тебя всего бабок? – ответил вопросом на вопрос Толик, ожесточенно ковыряясь электродом в ухе. – Назови окончательную цену. Я сам в прошлом математик, люблю точные цифры.

– Четыре тысячи девятьсот долларов. – Роман прищурился. – Это меняет дело?

– Не-а. Я просто из любопытства поинтересовался. Хотел узнать пределы твоей платежеспособности, красавчик.

– Ладно, – сказал Роман с деланным спокойствием, которое давалось ему со все большим и большим трудом. – Тогда продай мне эту девчонку. Плачу за нее сотню… Три, – поправился он, спеша договориться с упрямцем.

– Зачем она тебе нужна? Голых баб не видел, что ли? Так любуйся, сколько влезет. Даром.

На этот раз смех главного бомжа подхватил весь подвальный народец, причем особенно выделялись повизгивания опустившейся вакханки.

Смерив жизнерадостную компанию бродяг недобрым взглядом, Роман перехватил поудобнее свой железный прут и процедил:

– Веселая вы публика. Главное, бескорыстная. Завидую вам.

– Правильно делаешь. – Толик важно кивнул, прошуршав паклеобразными патлами по своей веселой курточке. – А вот лично я тебе не завидую. – В последнем утверждении прозвучала неприкрытая угроза.

– Что ты сказал? – презрительно протянул Роман, сделав шаг в направлении наглого вожака.

Тот внезапно обнажил редкие коричневые зубы, сунул в рот два пальца и издал такой лихой разбойничий посвист, что в ушах Романа звенело еще добрую минуту.

Но он не очень отчетливо осознавал это. Потому что на призывный свист откуда ни возьмись явилась целая вонючая орава, толкаясь в дверном проеме, чтобы поскорее собраться за спиной Романа. Участники застолья, все, кроме Толика и его пассии, тоже вскочили на ноги, после чего Роман оказался в окружении весьма враждебно настроенной аудитории. В общем ропоте ощущалась едва сдерживаемая ненависть к чужаку, посмевшему одним только своим внешним видом напомнить собравшимся, что они не всегда являлись отбросами общества, а тоже имели апломб, пальто и пристойные стрижки.

– Повтори-ка свой последний вопрос, я не расслышал. Дословно. – Толик не предлагал, а повелевал, точно Роман в одно мгновение превратился в одного из его подданных. – Давай, красавчик. Я жду.

– Э… Ну, я спросил, что ты сказал? – Помимо воли Романа тон его сделался заискивающим.

Он попытался незаметно выпустить из рук железный прут, но тот вызывающе звякнул, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Гы-ы!!! – общая реакция прозвучала угрожающе, как раскат близкого грома.

Роман бы попятился, но он находился в таком плотном окружении подземного народца, что в этом не было ни малейшего смысла. Куда ни ткнись, всюду поджидали грязные лапы, тянущиеся к нему, как к яркой игрушке, брошенной в середину обезьяньей стаи.

Вожак, выдержав значительную паузу, наконец заговорил, и тон его был столь презрителен, словно он успел поменяться с гостем социальным статусом.

– Я сказал, что не завидую тебе, – произнес он, разжимая губы так неохотно, что борода и усы оставались почти неподвижными. – Ты попал в скверную историю, красавчик. В такую скверную историю, что она тебе даже в страшном сне не могла привидиться, когда ты лежал в своей чистенькой постельке. И вот ты очутился на дне. Напрасно ты решил, что будешь расхаживать тут с важным видом, задирать нос, прицениваться к нам, как какой-то работорговец… Что будешь делать теперь, когда останешься без копейки? Чем станешь утверждать свое превосходство?

Романа уже успели несколько раз ударить в спину, по затылку и по почкам. Пока что это делалось незаметно, украдкой, но его ощущения были от этого не менее болезненными. Разумеется, подобное грубое обращение негативно сказалось на его сообразительности, которой он всегда так гордился.

– Почему без копейки? – тупо спросил Роман, огладив внутренний карман, в котором хранились доллары.

– Потому что сейчас ты все отдашь мне. – Рука Толика требовательно выдвинулась вперед, шевеля грязными пальцами с обгрызенными ногтями.

– За что? – вскрикнул Роман, дивясь тому, как тоненько и пронзительно прозвучал его голос. Такой бывает у зайцев, попавших в западню.

– Ногу мне перебил, паскуда! – вмешался бывший кандидат наук, явно наслаждаясь таким поворотом событий. – Вот сейчас я на тебе отыграюсь! Ты теперь до конца жизни будешь на четвереньках передвигаться!.. Он еще спрашивает, за что! – Тон покалеченного бродяги преисполнился праведного гнева.

– Деньги сюда! – рявкнул Толик, выпрямляясь во весь рост.

Его подданные подались вперед, беря Романа в такое плотное кольцо, что он испугался, что задохнется от смрада годами не мытых тел.

– Да пожалуйста! – Пачка долларов незамедлительно появилась на свет и протянулась в сторону Толика, выжидающе подрагивая.

– Ну, спасибо. – Подношение было милостиво принято, после чего доллары некоторое время шуршали в изучающих их пальцах. – Все правильно, четыре тысячи девятьсот, – милостиво заключил Толик. – Приятно, что ты оказался порядочным человеком. Терпеть не могу врунов и проходимцев.