Дикий город

— Да. Завтра у меня в городе дела. Во всяком случае, мне надо будет получить деньги, которые отправляет этот парень.

Как показалось Багзу, все прошло просто замечательно. Когда Розали ушла, он запер дверь и сел за письменный стол.

Вынув несколько листов писчей бумаги, он порвал ее на мелкие куски, сунул их в конверт, размером походивший на почтовый, запечатал, наклеил марку и надписал его. В тот же вечер, чуть позднее, он опустил его в почтовый ящик на улице.

Ночь прошла в обычном для него режиме. Окончив смену, он повторил привычную процедуру двух предыдущих дней. Неопределенность долго продолжаться не может, подумал он. Джойс была весьма решительной дамой и играла по-крупному, поэтому рано или поздно она начнет оказывать давление. Она не станет обращать внимание на табличку, укрепленную на дверной ручке, или скажет, что телефонистка соединила ее с его номером. Но... сначала главное. Он займется ею, когда время придет. Сейчас же надо было позаботиться о других вещах.

Проснулся он около пяти и уже через полчаса был в сборе. В его ячейке лежало несколько записок о телефонных звонках — перегнувшись через стойку, он убедился в том, что это именно те записки. Оставив их на месте, он вышел на улицу.

Купил букет цветов — лучший, который можно было купить за пять долларов, после чего, произведя в уме кое-какие подсчеты, присовокупил к нему фунтовую коробку конфет. Держа в руке свои скромные подарки, Багз ровно в без пяти шесть постучал в дверь дома Эми Стэндиш.

Потом еще постучал, и еще, и лишь тогда заметил, что все шторы в доме были опущены и изнутри не доносилось ни звука.

Потом в нерешительности задумался, не перепутал ли он дату, может, речь шла не о сегодняшнем вечере, а о каком-то другом?

Дверь со скрипом приоткрылась, и он услышал голос Эми, доносившийся из щели:

— Мак, — говорила она как-то приглушенно, даже хрипловато. — Что ты... Разве ты не получил мою записку?

— Записку? О... — Он вспомнил про ячейку в отеле. — Да, кажется, там что-то было. Но...

— Извини, Мак, но давай встретимся как-нибудь в другой вечер.

— Но в чем дело-то? — протестующе проговорил Багз. — Что-то не так? Я сделал что-то, что...

— Нет, ты здесь ни при чем. Я... я не могу сейчас об этом говорить. А теперь, если ты позволишь... пожалуйста, Мак...

Но Багз явно заупрямился. Если она заболела или что там еще, почему он не может знать об этом? Неожиданно ее голос словно надтреснул, в нем зазвучали истерические нотки:

— Я сказала, уходи! Оставь меня в покое! Я сказала тебе, сказала, что не м-могу сейчас разговаривать, и если у тебя есть хоть какие-то чувства, если ты хоть...

Дверь захлопнулась прямо у него перед носом, и Багз с яростью посмотрел на нее. Швырнув конфеты и цветы на крыльцо, он зашагал к машине.

Последующие несколько часов он пребывал в ужасном настроении. Разочарование смешивалось с гневом, а гнев с обидой. И... да, чертовски плохо все складывалось. Настолько плохо, что успело перегореть еще задолго до окончания смены, и он смог взять себя в руки и размышлять спокойно.

Разумеется, поведение Эми было абсолютно непростительным. Он действительно не находил ему никаких оправданий. Она же, похоже, была полностью уверена в том, что может по праву, дать ему от ворот поворот, даже если у нее и не было на то никакого права. И все же, несмотря на все свое паршивое настроение — хотя оно уже в общем-то прошло, — он просто не мог представить себе, чтобы эта женщина выкидывала такие фокусы. Да и ей конечно же тоже все это было чертовски неприятно и наверняка нравилось ничуть не больше, чем ему.

Он уже достаточно успокоился, чувствовал себя в относительном порядке, и к концу смены твердо решил, что простит Эми эту ее выходку... Естественно, если она сама раскается в содеянном и достаточно убедительно объяснит свой поступок.

* * *

Багз подсадил Розали Вара в нескольких кварталах от отеля. Он заранее прикупил несколько упаковок с кофе и сладкие булочки, чем они и позавтракали в дороге. Оба большей частью молчали. Розали казалась чертовски усталой после ночной работы, а Багзу вообще не хотелось о чем-либо говорить. В свете того, что он должен был сделать — и что она сама делала с ним, — даже вежливое молчание создавало почти невыносимое напряжение.

Вестекс-Сити представлял из себя город в истинном понимании этого слова. Отнюдь не большой — всего где-то тысяч пятьдесят жителей, — но вполне процветающий и важный, поскольку в нем размещались штаб-квартиры различных нефтяных компаний.

От Рэгтауна до него менее шестидесяти километров, но из-за узкого шоссе и пробок на дорогах им удалось добраться до места лишь к одиннадцати часам. Багз обговорил с Розали, когда он ее подберет — хотя что там было обговаривать? — мрачно подумал он, — и спросил, где она хочет, чтобы он ее высадил. Розали вежливо ответила, что ее устроило бы любое место в деловой части города, поэтому он остановил машину в семи или восьми кварталах от почты.