Дикий Космос

Это была совсем слабенькая угроза, скорее даже лишь намек на нее, едва заслуживающий его внимания. Но он не достиг бы того, чего достиг, оставляя что-либо, на волю случая. Даже самое крохотное предположение о наличии препятствия для его планов не может быть проигнорировано.

А что насчет этого здоровенного сенатора, этого унылого, достойного Бэйла? Он женат, но его бездетная супруга осталась далеко, на Алдераане. Он благородный болван; он бы никогда не предал ее. Еще, что важно, у него есть чувства к маленькой храброй бывшей Королеве Набу. Уважение и восхищение опасная смесь. Эти сенаторы тесно работают вместе, что легко может создать благодатную почву.

Интересная головоломка, однако. С одной стороны, был Анакин, находящийся под влиянием Кеноби, который упрямо, себялюбиво, не желал умирать. А с другой стороны Падме, по-рабски ему преданная, но в тоже самое время уязвимая от постоянного присутствия Бэйла Органы.

Хотя она и остается верной, недовольство и расстояние могут положить начало разложению. И Анакин тоже верен. Он выступает против Кеноби, но в тоже время готов умереть за него.

Настало время убить одним выстрелом двух зайцев.

«О нет» сказала жена Анакина, почти плача. «О, Бэйл. Взгляни. Это Центральный Судебный комплекс. Точнее то, что от него осталось.»

Палпатин услужливо направил аэроспидер к земле, позволяя им получить более близкое представление о наиболее впечатляющих результатах взорванных террористами бомб. Даже транспаристиловые окна и укрепленные дюраниумом внешние стены оказались не в состоянии противостоять сильным взрывам. Здания суда были разрушены, разделаны подобно зрелым фруктам-тилли.

И на этом картина разрушения не заканчивалась. По всему широкому, просторному парку были разбросаны обломки аэроспидеров, гондол, шаттлов и ситибайков, сдутых с неба и просыпавшихся на землю печальным, кровавым дождем. Там, в главном фонтане валялся -  как восхитительно - ни много ни мало, огромный разбитый максибус. Даже дым пожара и гарь не могли скрыть пролитую, запекшуюся кровь. Упавшие машины нанесли дополнительные повреждения строениям, окружающим здание суда. На долгие недели, а то и месяцы судебные процессы Корусканта окажутся, фактически, парализованными. Напряженность будет расти. Недовольство будет прорастать, подобно злокачественной опухоли, сквозь хрупкую ткань города.

Чем более погрязло общество в своем комфорте, в безопасной рутине, тем легче его разрушить. Тем быстрее оно падет. Мягкотелые дураки. Они и понятия не имеют. Развращение богатством разложило их изнутри.

Ошарашенная масштабами резни, служба безопасности, все же, должна была убрать все тела. Их разложили на тротуаре, предусмотрительно прикрыв, чтобы скрыть ужасные травмы.

«Сколько всего погибло, Верховный Канцлер?» — спросил Органа, тронутый масштабами трагедии. «Сколько раненых? У нас есть какие-нибудь соображения относительно общего количества пострадавших?»

«Увы», — сказал Палпатин, изображая печаль в голосе. «Эта информация неточна. Но я думаю, можно с уверенностью сказать, что сегодня мы потеряли больше братьев и сестер, нежели наши сердца способны вынести.»

Он перевел системы аэроспидера в режим висения, и они зависли над развалинами. Ерзая на своем сиденье, он наблюдал как Падме роняет слезы, оставляющие мокрые дорожки на ее щеках. Наблюдал, как Бэйл Органа берет ее руку, успокаивая, и его собственные глаза, блестели от сердитой скорби.

«Никогда более,» — сказал Органа, сжимая зубы. «Мы не можем позволить этому случиться снова. Мы должны понять, как такое вообще стало возможно.»

«Боюсь, это будет не легко,» — произнес, качая головой, Палпатин. «Общество Корусканта такое открытое, доверчивое. Мы всегда доверяли друг другу. Я боюсь, что мы не захотим докапываться до правды. Я боюсь, что из опасения потерять то, что делает нас великими, мы делаем себя уязвимыми для последующих нападений, подобных этому.»

«Как сепаратисты оказались в состоянии обойти предпринятые меры безопасности?» — прошептала Падме. «Ведь там применялись процедуры, методы обнаружения взрывчатых веществ и отслеживания подозрительных личностей. Мы знаем, что у нас есть там враги. Как у них получилось подобраться к нам так близко?»

«Поскольку, моя дорогая сенатор, мы были слишком доверчивы,» — ответил он. «Мы многое принимали на веру. Мы не задавали нужные вопросы, в нужное время, нужным людям.»

Органа оторвал свой печальный взгляд от картины разрушений. «Вы утверждаете, что нас предали изнутри.»

«Нет!» — воскликнула Падме. «Нет, я в это не верю. Я не могу поверить в это.»

Палпатин испустил тяжкий вздох. «Я полагаю, мы обязаны рассмотреть такой вариант, госпожа. Это может быть тяжело, но мы обязаны присматривать друг за другом. Спокойно. Осторожно. Мы не хотим начать панику. Мы, конечно, не желаем, чтобы пострадали невиновные. Но при данных обстоятельствах немного неудобства, немного дискомфорта, не могут рассматриваться как чрезмерная жертва.»