Дикий легион

Из ведущего в трюм люка глухо забубнил барабан, в такт которому взлетали весла. Мы резво рвались вперед, навстречу гибели. Именно так должны были думать капитаны трирем, над которыми развевались доракские флаги. Плохо то, что в этом же уверена и половина нашей команды. И все же я верил в их яростный фатализм.

– Метателям приготовиться! – крикнул я в люк. – Тири, включай деструкторы. Продублировать сигнал!

Стоявший рядом со мной дикий сунул горн в бойницу рубки и выдул из него прерывистый сигнал. Ему тут же ответили с «Красавицы».

Послушная движениям штурвала бирема довернула вправо, выводя нас на встречный курс с передовой триремой. Вайлет вел «Красавицу» так, чтобы скользнуть с другого борта от врага. Уверен, наши действия вполне устраивают капитана триремы – если мы сцепимся с ним, вскоре к абордажу присоединится второй доракский корабль, а за ним – третий и четвертый. И тогда шансов выжить у нас точно не будет.

– Убрать весла! – крикнул я, и, вторя мне, завопили декурионы в трюме.

Горнист продублировал приказ звуковым сигналом.

Весла на идущей параллельным курсом «Красавице» сначала застыли в горизонтальном положении, а затем шустро втянулись в корпус биремы.

Не зря мы так долго тренировались – все прошло без сучка, без задоринки. Надеюсь, у нас получилось так же – из низкой рубки были видны лишь кончики весел. Вражеский капитан тоже не зевал. Трирема втянула весла даже шустрее нас.

Ну что, понеслась!

«Змей» и «Красавица» скользнули вдоль бортов триремы, выдерживая дистанцию не больше пяти метров. С борта вражеского корабля полетели абордажные крючья и стрелы. Но на палубе ни те ни другие не нашли себе жертв. Крючья скользнули по доскам и трем панцирям, а затем впились в фальшборт.

– Утес, начали! – заорал я в бойницу, а сигнальщик продублировал приказ, от волнения сделав это прямо над моим ухом.

Вот зараза!

В ушах засвистело, но это не мешало мне во все глаза смотреть, как обе малые «черепахи» вдруг стали на бок, выпуклой стороной к борту триремы. Под ними в палубных нишах укрылись по пять штурмовиков. Одной рукой они удерживали щит, а другой подхватывали стоящие под ногами тонкостенные кувшины и забрасывали их на трирему. Вперемешку с кувшинами на вражескую палубу полетели закрытые масляные лампы с чадящим пламенем внутри.

Вы думали, что закупленное у торговцев вино пошло на общую пьянку? Как бы не так. Из него удалось перегнать пятьдесят литров ядреного спирта, который смешали с оливковым маслом. Конечно, туда бы еще мазута и бензинчика добавить, но на безрыбье и рак рыба. Тем более у нас имелся еще один ядреный ингредиент для зажигательной смеси.

– Тири, давай! – теперь снова в люк крикнул я.

Казавшийся несерьезным пожар на триреме вдруг взревел обезумевшим пламенем. И этот расчет оказался верным – первозданный хаос влил в огонь запредельную силу. Тири не могла кидаться магическим огнем и молниями, да и другие манипуляции ограничивались минимальными расстояниями, но до близкой палубы триремы она достала без проблем. Вверху весело вспыхнули вражеские паруса.

Изготовившиеся к броску доракские абордажники все же рискнули, и на нашу палубу ссыпалось около десятка вопящих мужиков.

Что ж, им можно только посочувствовать, потому что мы все еще продолжали двигаться вдоль борта триремы. Канаты на абордажных крючьях натянулись… и, вырвав куски подпиленного фальшборта, упали в воду. Радостно рыкнув, ребятки Утеса навалились на незадачливых гостей, и через минуту все было кончено. От доракских абордажинков остались лишь красные пятна на досках, а тела улетели за борт.

Штурмовики, конечно, рисковали, но лучникам и арбалетчикам на полыхающей палубе было не до нас.

– Весла за борт!

Посмотрев направо, я увидел как проскочившая трирему «Красавица» словно расправила крылья, выпуская наружу ряды весел. Деревянные лопасти ударили в волны, и мы ринулись на следующего противника.

– Навались! – крикнул я и тут же почувствовал, как бирема рывком начала ускоряться.

Двенадцать, тринадцать, четырнадцать. Все, хватит.

– Убрать весла!

Гребцы на обеих биремах снова оказались на высоте, чего нельзя было сказать о нашем следующем сопернике. Доракцы лишь успели поднять весла горизонтально, явно неправильно рассчитав скорость наших кораблей. Мы скользнули мимо корпуса триремы, ломая весла и кости тех, кто находился на гребной палубе.

– Утес, бросай!

Зажигательных снарядов у штурмовиков осталось мало, но не оставлять же их себе на память.

– Тири! – крикнул я в люк, когда мы проскочили мимо триремы.

В этот раз на нашу палубу никто не спрыгнул, но и доракцам досталось значительно меньше, чем первой триреме. Заброшенная на вражеский борт смесь почему-то не вызвала пожар.

Странно, но пока не до этого – мы стремительно приближались к третьей триреме.

– Приготовить крючья!

Я не видел, но знал, что в задний левый люк в борту на весле выдвигается массивный, больше похожий на якорь крюк, к которому прикреплена толстенная цепь.