Дикий (ЛП)

— Ты не тот, за кого себя выдаешь, — она нахмурилась, ее глаза остекленели, словно она видела какую-то другую правду и решила, что так оно и есть. Это само по себе разожгло во мне пламя гнева. Кто она такая, чтобы говорить, кем я являюсь? Возможно, Зрение лгало ей, но я не стал бы лгать. Я обнажил бы правду, и она обрушилась бы на нее, как клинок.

— Я — самое опасное существо, которое ты когда-либо встречала. Я совершенно не предсказуем, даже для самого себя. Иногда насилие взывает к моему имени так громко, что, клянусь, звезды вписали это слово в мою душу. Так что если ты останешься, я не могу обещать, что ты переживешь меня, — прошептал я, так близко к ней, мои губы коснулись ее губ, и она задрожала, словно хотела большего. Как будто эта опасность во мне не пугала ее, а только притягивала ближе.

Моя рука пробралась к ее горлу, слегка сжав его, чтобы проверить мою теорию, и ее зрачки расширились, ее бедра немного разошлись и сказали мне все, что я должен был знать о том, какие вещи ей нравятся. Мой член затвердел в штанах, и воздух между нами стал казаться невозможным для дыхания, как будто единственный источник кислорода находился в ней, и мне нужно было втягивать его из ее рта в свои легкие, чтобы выжить.

— Так что же это будет? — спросил я, мой голос был затянут грехом.

До того, как я стал королем, я не мог претендовать на звание идеального человека, но что-то, связанное с обладанием короной, направило меня по спирали на путь проклятия. Я был виновен в чудовищных преступлениях, от которых до сих пор содрогаюсь, когда воспоминания приходят ко мне в темноте ночи, и между разрушением и сожалением я превратился в этого человека. В это чудовище. Теперь я наконец-то нашел что-то чистое, и, да поможет мне это, я собирался заявить об этом.

Глаза Мериссы скользнули мимо меня к дверце кареты, и у меня возник ужасный страх, что она решит сбежать. Мне потребовалось бы сделать все возможное, чтобы отстраниться от нее сейчас и отпустить ее, и я знал, что буду думать о ней до скончания времен. Но этот выбор принадлежал ей, и когда он будет сделан, он будет окончательным. Я молча поклялся в этом.

— Выбирай, — приказал я, и ее глаза снова обратились ко мне, полные того огня, который говорил о ее силе. Она была сильной фейри, это было ясно, но это было нечто большее. У нее был дар предвидения, и она могла видеть, какие пути лежат перед нами. Но если все, что она видела, был мужчина, который любил ее, то звезды наверняка играли с ней в игры, убеждая ее предложить себя чудовищу, которое давно забыло, что такое любовь.

— Я останусь, — решила она, и ее голос зазвенел по всей карете.

Я опустил руку и взял ее в свою.

— Поклянись, — потребовал я, и хотя здесь нельзя было применить магию, клятвы было достаточно, пока она не заключит сделку официально. Наши ладони сцепились, ее грудь вздымалась и опадала, в глазах пылала решимость.

Так много людей покинуло меня. Мои мать и отец сейчас со звездами, а после моего восхождения на трон мои друзья стали относиться ко мне настороженно, отдалились. Я тоже оттолкнул их, боясь того, на что способен.

Ночью я жаждал быть желанным, как жаждет этого любой фейри, а теперь пришла эта очаровательная женщина и показала мне видения жизни с ней и любви, способной преодолеть время. Если это было реальностью, то это было искушение, перед которым я был способен устоять не больше, чем Вампир перед кровью. Я изголодался по настоящей связи, уже много лет я не чувствовал ничего подобного, и ничто не могло сравниться с этим. Теперь она была здесь, как бы дико и невозможно это ни казалось, я знал, что она предназначена для меня. Я знал это так же, как знал, что завтра взойдет солнце. Как она и сказала, это было неизбежно. Мы были неизбежны.

— Клянусь, я твоя. Я не оставлю тебя, Хэил, — пообещала она, и от этих слов мое сердце заколотилось. Я не знал, чем я заслужил это, и могу ли я в любой момент проснуться от этого сна, но я чувствовал, как реальность этих слов бьется в самом центре моего существа. Она была мне знакома, как знакома моя собственная душа. Каким бы безумным это ни было, я не видел для себя иного будущего, кроме нее, после нашей встречи.

Я отпустил ее руку, мой рот прильнул к ее рту, и она выгнулась навстречу мне, словно так же отчаянно нуждалась в этом поцелуе, как и я. Я пробовал ее на вкус в видениях, но ничто не могло сравниться с реальностью.

— Моя, — проговорил я в ее мягкие губы, и она ответила, проведя языком по моим, взяв под контроль поцелуй, которым я должен был командовать. Я стукнул кулаком по стене рядом со мной, приказывая Пегасу ехать, и карета отъехала от замка.

— Я буду обладать каждым кусочком тебя, — сказал я, падая на колени перед женщиной, с которой только что познакомился.