Дикий (ЛП)

Я вскинул голову, услышав знакомый глубокий голос моего друга. Азриэль Орион нахмурил брови, его красивые черты исказились от беспокойства, когда он подошел ко мне. Он почтительно склонил голову, отчего его темные волосы упали на глаза, и он провел рукой по ним, чтобы откинуть их назад, на мгновение снова став похожим на того школьника, с которым я учился в Академии Зодиака.

Его дары в учебе и знания темной магии были бесценны для меня, и, кроме того, он был одним из членов Гильдии, защитником королевских особ и Императорской Звезды. Хотя только я был посвящен в эту информацию, секрет, который был так глубок, что мог потрясти основы королевства, ведь Звезду искали все правители мира и все фейри, достаточно могущественные, чтобы попытаться отнять ее у меня, если бы они узнали о ее существовании. Императорская Звезда была моей самой ценной собственностью, передававшейся из поколения в поколение по линии Вега, и она оставалась скрытой в скипетре. Она была способна сделать почти все, о чем я ее попрошу, ее магия была невообразимой, одновременно разрушительной и способной творить великие дела.

— Азриэль, — сказал я, мой голос был пустым и темным.

Он встал передо мной, и складка между его бровей стала еще глубже. — Ты сам не свой.

— И кто же я? — Я огрызнулся, гнев отточил мои слова до лезвий, мой голос зазвенел по всему обширному пространству тронного зала. Я мог бы стоять в этом пещерном пространстве в своей полностью измененной форме Ордена, если бы пожелал этого. Зверь, который правил с жестокостью и без пощады. Меня боялись во всех уголках этой земли, но Азриэль не вздрогнул от моего громогласного тона. Вместо этого он шагнул ближе, его почти черные глаза, похожие на две галактики, заглянули в глубины моей души и увидели правду обо мне. Хотя что это была за правда, я уже не знал.

— Ты — Хэил Вега. Мой друг. Хороший человек.

— Хороший? — Я насмехался над этим словом. Ему больше не было места в этом дворце. Теперь во мне не было ничего хорошего. То, что я сделал, окрасило мою душу смолой, и звезды уничтожат меня за это, как только я перейду за Завесу. — Ты либо играешь роль верного, простодушного слуги, либо ты слеп, Азриэль. Что же из этого? Потому что ты не кажешься мне простодушным.

Челюсть Азриэля сжалась, и в его чертах появился намек на гнев, за который в прошлом я наказывал людей, тащил их в амфитеатр, чтобы сделать примером, пока дымка кровавой ярости завладевала моей плотью. Но только не Азриэль. Никогда Азриэля.

— Я вглядывался в тени в поисках наставлений, — тихо сказал он. — Они шепчут о вещах, ужасных вещах…

— Значит, ты теперь темный пророк? — прорычал я, глубже усаживаясь в ледяную клетку своего трона. — Тени полны плутоватых душ, которые хотят заманить тебя в свои объятия. Разве не об этом ты говорил мне однажды?

— Верно, но в них есть и знание, — сказал он. — И я чувствую, что грядет что-то ужасное, сир.

Я выпустил короткий, презрительный вздох. — Оно уже пришло. Я и есть это ужасное. Я — чума, которая опустошает землю. Моя душа погружена в кровь, и неизвестно, что я сделаю в следующий раз. Но без моих усилий наши враги давно бы захватили Солярию, — эти последние слова были единственным, что поддерживало во мне здравый смысл. Что я поступаю правильно. Если я не буду действовать безжалостно по отношению к своим противникам, то Солярия попадет в руки более страшной силы, чем я.

Горло Азриэля то поднималось, то опускалось. — Ты этого хотел для Солярии? Чтобы твой народ жил в страхе?

— Когда все угрозы против нас будут сокрушены, не будет нужды в страхе, — твердо сказал я.

— А что, если они боятся именно тебя? — прошептал он, имея наглость обвинять меня в этом, хотя вряд ли я мог отрицать это обвинение. Мой народ, возможно, и ликовал, когда я приводил в исполнение очередную угрозу, некоторые из них даже почитали меня как бога, но все они боялись меня.

— Тогда пусть они боятся, — шипел я, но какой-то толчок в глубине моего сознания напомнил мне, что это не то, чего я хотел для своего королевства.

— Это не слова человека, с которым я вырос, — Азриэль нахмурился, глядя на меня, словно пытаясь найти что-то в моих глазах, но они были тверды, как гранит, и не пускали его. — Почему бы не попытаться измениться? Почему бы не посетить людей и не подавить в них этот страх? Дай им знать, что они в безопасности и что ты будешь оберегать их. Принеси им щедроты и облегчи налоги, напомни им, кто ты есть, помимо кровопролития. Ты мог бы начать с закрытия дворцового амфитеатра и покончить с публичными казнями, которые превращают убийство в развлечение.