Дикий мед

Клава, как раз занималась стряпнёй у русской печи… Такая домашняя, подвязанная белоснежной косынкой голова…Раскрасневшаяся лицом и кончик носика был немного в муке… В платье, стройная, как берёзка в лесу. Взглянул он на неё и замер. Обжег он своим взглядом Клаву, которая посмотрела на него и почувствовала под своим сердцем какую-то сладость и приятное томление. Сашка отошел немного душою, которая крикнула ему, наконец, – твоя!.. Твоя жена Сашка! Лишь бы только не замужняя…И говорит бабушке, – что же ты, Ивановна, прячешь от меня такую красоту?!.. А я,.. всё хожу сколько времени, ищу себе жену…

С того часа и завязался между Сашкой и Клавой узелочек. Да так крепко, что к весне, казалось, было уже никому его не развязать, разве что разрубить, как Гордиев узел.

Влюбилась Клавка в него, впервые в своей жизни, по-девичьи, хотя уже была женщиной. Бросилась,.. как в омут. Как говорят,– …дело забывчивое, а тело заплывчивое… Да и если рассмотреть её прежнюю любовь, – была ли она у неё до Сашки? Так, только бабой стала по своей глупости и по чужой вине… Да побои телесные… Но, как говорят, – за всё когда-то придётся платить, а иногда и сторицей…

Только чем дальше по времени была их дружба, тем больше она боялась за свою любовь. А вдруг опять "утопленник" всплывёт? И по паспорту она была беглянкой, к тому же, не в разводе… А если отыщет её муж?.. Словно что-то предчувствуя, вещуя недоброе, ворочалось в груди её сердце в такие минуты раздумья… Тяжело было у неё на душе, но без Сашки, как ей казалось, она уже жить не могла. Часто стал навещать их дом Сашка, протоптал значить стёжку-дорожку к её калитке и заодно к Клавиному сердцу. Дело молодое… Опять же, как говорят люди – супротив ОСНОВНОГО ЗАКОНА не попрёшь.

******

Наступила весна. Отскрежетала, отшептала днём и ночью ледоходом речушка Вонил, разлила свои быстрые паводковые мутные воды по оврагам, лугам и успокоилась. Приняла на свои плёса прилётную водоплавающую живность с жарких краёв. И стали часто раздаваться в зарослях рогоза и густой травы, в тихих заливах, на болотинах, призывные голоса уток-матёрок, а далеко, на клюквенных болотах, слышался иногда трубящий голос прилетевших журавлей. Закричали в лесу и в деревне своими переливчатыми голосами иволги. Далёким воркованием и чуфыканием, по рассветам, отозвались на лесных полянах тетерева, словно оповещая всё живое о начале зарождении новой жизни. Кинули по розовым веткам тальника пушистой бело-желтой россыпью свои почки. В таком весеннем наряде трепетало всё живое, радело весне.

Как бы ни был занятый, и уставший Сашка от своей работы на пасеке, а к вечеру непременно приезжал к берегу разлившейся речушки Вонил на УАЗе. У берега накачивал резиновую лодку и перевозил на ней Клаву на свою сторону, брал её на руки, нёс в заросли цветущего буйно черёмушника, целовал там её щёки, губы и ещё кое – что, до умопомрачения, шептал ей нежные слова. Клавка, млела в его руках от его любовной страсти и запаха черёмухи, смешанного с первоцветом трав, но дальше – ни-ни. Хотя Сашка и не охальничал… Пусть он и не знал ещё женщин до неё, но… Просто,.. он не переступал порог Гоморры. Полюбил он её до умопомрачения… Наступила его пора, которая приходит к каждому человеку на Земле, вот только кто и как её встретит, а главное – где и с чем? Пора любви…

А когда спала паводковая вода и речушка стала в берега, они встречались вечерами на восстановленном деревенскими мужиками вместе с Сашкой мостике на реке, для хозяйственных нужд, который выдерживал лёгкий транспорт, повозки с сеном, дровами, а так же легковые машины и долго беседовали меж собою.

Цветущая в весеннюю пору Клава, была как молодая берёзка с молочно-белым стволом, в своём белом платье. Вот только судьба у неё не складывалась, и конечно, всё что произошло до этого в основном не только по её вине. Хотя…?

Сколько раз приглашал её Сашка погостить у него на пасеке,.. хотя бы день – нет!.. Всегда получал отказ…

Но однажды, когда стала поспевать на мелкой траве, у закрайков леса земляника, Клава сама попросила его вечером, – …Саша, помоги мне набрать немного земляники завтра для пирогов бабушке. Ты наверно хорошо знаешь все места здесь, где она растёт? За это, мы с бабушкой угостим тебя пирогами, озорно улыбаясь, попросила она.

Сашка согласился, но с условием – рано утром, а то у меня дел много днём на пасеке. На том и разошлись.

На другой день, ещё до восхода солнца, Сашка ждал Клаву у моста. Пришел он к мосту пешим, чтобы не перегонять с места на место, время от времени, машину при сборе ягод.

Клава пришла, чуть позже обещанного ею. В белом в крапинку платье и с небольшой корзинкой на руке у локтя. Поцеловал Сашка её в прохладные губы, взял за руку и пошли они к стенке леса в направлении его пасеки. Клава, не бывала у него дома и не знала дорогу туда, шла, куда он её вёл за ягодами…