Дикий мед

По дороге на первый этаж Домини приостановилась у лирообразного окна на повороте лестницы и увидела, что туман стал совершенно непроницаемым. Шуршание ветвей, доносившееся со стороны сосновой рощи, казалось таинственным и жутковатым, а дом — пустым и нежилым. Она была рада застать в salotto Яниса, с уютным посвистыванием задергивающего шторы. Все лампы были зажжены, а в камине пылающие сосновые поленья шипели и распространяли аромат хвои.

Ее нервное напряжение, казалось, немного ослабло в тепле и уюте комнаты, и Домини осторожно потрогала цветы, поставленные Янисом в вазу на маленьком столике, подвинутом к камину. Он включил приемник и до них донеслась из-за закрытого туманом моря, из Афин, нежная мелодия из «Сельфид».

— Туман, вроде бы, стал еще гуще, а, Янис? — Домини уселась в пододвинутое им кресло.

— Я бы сказал, что он все такой же, мадам. — Он налил в ее бокал вина… критского вина, которое, как всегда говорил Поль, надо пить с диким инжиром и медовыми кексами, так, как в старину, — без них не обходился ни один ужин любовников.

Она чуть поежилась, ей почудилось, что она слышит его смех, и, чтобы согреться, отхлебнула немного вина.

— Я уверен, что месье Стефанос не выедет в такой туман, мадам. — Янис посыпал на горящие поленья можжевеловые иголки, и их аромат сразу же распространился по всей комнате. — А теперь я принесу вам суп.

Домини ела только чтобы сделать приятное Янису и его жене, у нее совсем не было аппетита. Столик убрали, и она пила кофе, сидя в глубоком кресле Поля, когда в дверь вдруг громко постучали. Сердце у Домини бешено заколотилось от волнения. Когда дверь в salotto распахнулась, Домини стояла… поспешно вошел Никое Стефанос… а за ним высокий и светловолосый Берри Созерн.

Глава 14

Никос с завившимися от влаги в кольца волосами сразу же подошел к Домини и взял ее за руки. Пальцы Домини в его руках были холодны, как лед, и сильно дрожали. Она была уверена: что-то случилось… Поль с Карой попали в аварию по дороге домой. Глаза ее, как бы с мольбой, обратились к Берри, потом она обернулась Никосу:

— Это Кара и Поль, да? Они разбились на машине? Никое закусил губу, а Берри сунул руки в карманы автомобильной куртки. Поднятый воротник лохматил ему волосы, а глаза, когда он встретился с Домини взглядом, потемнели.

— Скажите же мне! — Она впилась ногтями в руки Никоса.

— С Карой все в порядке, — сказал он. — Поль… его увезли в больницу… Домини болезненно перевела дыхание.

— Он сильно пострадал?

Никое взглянул на Берри, потом заставил Домини усесться в кресло, а Берри поспешно подошел к бару, где стояли графины. Послышался звон открываемой пробки, Берри удостоверился, что в графине находится бренди, и налил в маленькую рюмочку. Когда он шел через комнату с рюмкой к Домини, Никое сказал ей:

— Никакой аварии не было. Поль заболел… очень серьезно…

— Возьми, выпей, моя хорошая. — Теплая рука Берри легла на ее плечо, и рюмка оказалась у самых ее губ. Она выпила, сознавая, что он дает ей бренди, так как Никое должен сказать что-то еще, гораздо худшее, чем то, что он уже сказал ей.

Никое стоял, не сводя глаз с Домини, бледное молодое лицо над высоким воротником черного матросского свитера страшно расстроено.

— Мой кузен не выживет, — хрипло выговорил он, — и я подумал, что ты, Домини, захочешь побыть с ним.

Поль умирает? Она недоверчиво взглянула на Никоса.

— Нехорошо, если бы ты услышала такую новость по телефону, — продолжил Никое, расстроенный и не совсем уверенный что нужно говорить в подобных случаях. — Берри как раз был у нас в доме, потому мы приехали на машине вместе. На нижних склонах туман был очень густ, но сейчас стало немного получше…

Туман, ошарашенно думала Домини. Какое значение имеет туман?

Она вскочила на ноги и увидела Яниса, обеспокоенно топтавшегося в дверях. По лицу слуги ясно, что он слышал все, что Никое сказал о Поле. Печально покачивая головой, Янис пошел за пальто и шарфом для Домини. Это было очень красивое пальто из меха оцелота, и Берри помог Домини надеть его и поднял большой воротник, чтобы закрыть от влаги голову, застегнул пуговицы, а волосы она сама прикрыла шелковым шарфом, купленным у уличного торговца на Плаке. На Плаке, где она бродила с Полем.

Поль… умирает!

Она оказалась в машине, сидящей на заднем сиденьи рядом с Берри. Янис и Лита стояли в дверях дома, похожие на призраков, и наблюдали, как Никое развернул машину и направил ее в почти непроницаемую массу тумана. Голова у Литы прикрыта черной шалью и глаза — мокрые.

А у Домини на глазах не было слез, но она чувствовала их горячую тяжесть в голове; ею овладело чувство, будто она долго-долго всматривалась в туман и только теперь начала различать что-то.

Поль давно знал о наступлении этой болезни: головные боли служили ее предвестниками, и это объясняло многие его слова и поступки.

Поль уже давно знал, что должен умереть!