Дикий Мир. Колонисты

– Не поедет, - сплюнул Толстый. – Нам крупно повезло, что с рельс сошли – походу стрелки не туда перевели, - манул он рукой в сторону, где я недавно видел поднимающийся дым – скрытый сейчас туманом. – Там дорога заканчивается и обрыв - все вагоны внизу убитой ленточкой валяются, горят уже. Противоположного края не видно – туман, и вниз метров пятьдесят, не спустишься без веревки. Надо срочно лезть, смотреть - может, кого еще можно вытащить.

- Чего ждем? – поинтересовался Олег.

Из тумана в этот момент бегом появился хмурый чернявый и сильно небритый парень. В руках у него был рюкзак Толстого – помеченный Костей в вагоне, так что я его сразу узнал. Не обращая внимания на премерзкие пятна, Толстый извлек из недр рюкзака два мотка веревки.

-Прости, как тебя… - посмотрел Толстый на чернявого.

- Женя, - кратко ответил тот.

- Жень, проводи девочку до вагона. Там мечется дядька такой, лысый и деятельный – Алексей Николаевич. Пусть он возьмет кого покрепче и за нами следом, окей?

Небритый Женя кивнул и подхватив под руку проводницу двинулся в сторону нашего вагона, почти сразу скрывшись в тумане. Толстый махнул рукой, и мы вместе с Олегом двинулись за ним.

Пока бежал за Толстым, то и дело оскальзываясь на щебенке, думал о том, что за последние минут двадцать видел смертей и бедствия намного больше, чем за всю предыдущую жизнь. И, глядя на последствия аварии - чувствовал полную свою беспомощность. Абсолютно не знаю, что делать в таких ситуациях. Хорошо рядом Толстый и невозмутимый как удав Олег – оба знающие, что делать, действующие спокойно и последовательно. Был бы наедине с собой, даже не знаю, как бы себя сейчас ощущал.

– Аккуратней, подходим, – осадил наш с Олегом бег окрик Толстого.

Перейдя на шаг, мы уже двигались под откос - среди закрученных рельс и разбросанных вокруг неподъемных даже на вид цельных пар колес. Вокруг глубокими бороздами разрезали землю следы вагонов – сошедших с рельс и катившихся по земле. Валяющиеся в округе шпалы были все измочалены - некоторые буквально порваны колесами сошедших с рельс вагонов.

Справа и слева от нас - перпендикулярно путям были резкие перепады в виде крупной лестницы с отвесными скосами, будто бы земля оседала. Вскоре из дымки тумана показался край обрыва, и мы замедлили шаг.

Туман стоял такой, что видимость не превышала десяти метров - пройдя еще немного, я увидел, что земля просто кончилась - обрываясь почти отвесно, как в рисунках о плоском мире. Медленно подошел к краю, маленькими шажками. Не доходя примерно полметра до обрыва, наклонился, заглядывая вниз.

- Край земли! - не смог удержаться я от комментария.

Позади были железнодорожные пути, уходящие в туманное никуда, а впереди обрыв теряющийся в молочной мгле. Подо мной - на неровном и крутом склоне, с трудом различались зацепившиеся рельсы и несколько шпал вперемежку. Кое‑где на склоне виднелись торчащие из земли корни деревьев.

– Алекс, не стой на краю, – крикнул слева Толстый, уже привязывающий к дереву веревку. Я поспешно отошел и двинулся к нему.

– Готово? – Олег уже надел перчатки и осторожно подходил к обрыву, придерживая веревку.

– Да, можно. Аккуратно только, не видно ничего. Как спустишься, кричи, – повысил голос Толстый, потому что Олег уже скрылся. – Не беги, спускайся медленней, – обратился уже ко мне Толстый, помогая одевать перчатки, – веревку держи правой рукой, вот так.

Я схватился за веревку, как он показал, крепко сжал и пару раз дернул. Снизу раздался крик Олега, что все нормально, второй пошел. Я и пошел.

По таким обрывам забирался давно – еще в далекой юности, а с веревкой же вообще никогда не пробовал. Подходя к краю, немного испугался – вдруг как не получится? Но, как только спустился на несколько метров, страх прошел – все получалось нормально. Лишь ноги чуть вело на осклизлой земле - на кроссовки сразу налипло прилично грязи. Притормозив, используя как упор пласт земли с сухой травой, перехватил веревку удобней и, встретившись взглядом с Толстым, который наблюдал за мной сверху, махнул тому рукой, все в порядке мол.

Сделал еще шаг и тут вдруг раздался гулкий звук – словно объемный взрыв прогремел. Я вцепился обеими руками в веревку, но от резкого движения нога скользнула по грязи. Приземлился на колени, почувствовав даже сквозь джинсовую ткань мокрую землю, перевалился на бок и завертел головой в разные стороны, пытаясь понять, в чем же дело. Сквозь многочисленное эхо стал слышен далекий шелест, который все нарастал и нарастал, как в объемном кинотеатре. Я глянул вверх - Толстый уже бешено махал руками, рот его двигался – но в окружающем грохоте обычно зычного голоса не было слышно.

Пласт земли под ногами дернулся, уходя в сторону, а веревка ослабла - последнее, что я увидел - корни большой сосны с кучей налипшей земли, мелькнувшие рядом.

Глава 8. Ермаков Станислав. 24 апреля, раннее утро