Дикий опер

И телохранитель тут же почувствовал неприятный сигнал, на звонок еще не похожий, но саднить душу уже начавший. Откуда дошли? До ближайшего вокзала… Но «Потсдам» – это не та гостиница, в которую спешат командировочные. И с тяжестями сюда не являются. Волочь самим сумки с грузом через весь город для того, чтобы приехать в гостиницу, где стоимость номера в пять раз выше среднегородской? Или их таксист «причесал», заработав на лохах лишнюю тысячу?

Посмотрев себе под ноги, словно мучаясь от безделья, телохранитель подошел к администраторской стойке так, словно идти не хотел, но лучше уж сюда, чем снова на улицу.

– Могу вам помочь? – участливо справился дежурный администратор.

– Сейчас, вся команда соберется, – ответил прибывший. – С тренерами говорите.

– Шахматный турнир? – спросил, прикинув на глаз рост и вес «сборников», администратор.

– Футбольный, – буркнул тот и отвернулся, давая понять, что разговор закончен.

Отойдя в сторону, телохранитель приметил еще двоих. И через стеклянную стену входа ему хорошо было видно, как двое с сумкой, затянувшись в последний раз, выбросили сигареты в урны.

Более телохранителю ничего примечать было не нужно. Развернувшись к лестнице, он стал пальцами чесать лоб – так, во всяком случае, виделось со стороны, и, улучив момент, быстро произнес в микрофон, приклеенный к запястью:

– У нас гости. Пока четверо.

Эта информация дошла до всех, включая и того, что сидел у входа, утонув в кресле, полностью закрытый газетой. Краешек «Файнэншел-таймс», словно надорванный неумелой рукой, чуть свисал в сторону и открывал читателю полный доступ к зале, оставляя его самого невидимым. Второй видел четверку странных типов в спортивных костюмах, их сумки, объем которых явно не соответствовал равному количеству уложенной в них формы, и встряхнул чтиво. Первый понял и направился к лестнице.

Третий, у входа, сел в кресло и движением локтя бесшумно раскрыл кобуру. Она, запружиненная, наполовину вытолкнула из себя пятнадцатизарядную «беретту».

Все трое внизу плохо представляли, с кем предстоит иметь дело, заварись сейчас каша. Хозяин сказал – его жизнь интересует многих, и те готовы так же многим рискнуть, чтобы ее забрать. По большому счету, охране безразлично, кто готовит финал жизни клиента. Это не их компетенция. Единственное, что они постеснялись бы делать, это стрелять в полицию. Но о полиции в речи хозяина никогда не слышалось ни слова. Он удачливый коммерсант, и это очевидно, иначе вряд ли те, кто его охранял, приступили бы к работе. Криминал в его деятельности – да, есть такое дело. Но кто из удачливых коммерсантов не связан с криминалом? В России нет удачливых бизнесменов, с теневой стороной в своей деятельности не связанных. Главное, чтобы другой криминал не посягнул на криминал хозяина.

Но каша заваривалась, и к дегустации ее все были готовы. Жаль только, что не успел как следует приготовиться тот, что стоял под окнами номера, где готовился к контракту Магомед-Хаджи.

К первому подошли двое пьяных и попросили прикурить. Когда тот отмахнулся, ему сообщили, что в Москве вот так, необоснованно, посылать не принято. В Москве принято обосновывать.

Он был профессионалом, и на конфликт не пошел. Сообщать в рукав тоже не торопился, потому что сообщать – это поднимать самого себя на смех перед коллегами. Просто отошел на три метра левее, сказав, что не курит.

Нет – сказали ему. Теперь вопрос уже не в сигаретах. Дело в необоснованности. К нему подошли и с уважением попросили закурить, потому что оказались в нужде в самый неподходящий момент. И отмахиваться от них вот так, рукой, это не по понятиям.

Алкаши числились, по всей видимости, в начинающих, потому что и куртки на них были в порядке, и обувь хороша, и шапочки не в перьях. Просто ребята перебрали и теперь куражатся…

Тот, у лифта, досады не почувствовал и выводов не делал. Дверь сыграла колокольчиком, он оглянулся через плечо, как делал это сегодня уже почти два десятка раз, и тут же получил по затылку. Чем получил – он понял сразу. В природе не существует ни одного телохранителя, не получившего за свою карьеру хотя бы единожды пистолетной рукояткой по голове. К чести охранника сказать, он бы справился с этой проблемой, ибо не существует в природе телохранителей, чей затылок та рукоятка бы пробила. Но далее события развивались уже совсем неправильно. Его оторвали от пола и превратили в приспособление, коим десять веков назад восставшие крестьяне выбивали ворота замка феодала. И этим орудием они воспользовались соответственно. Не прошло и пяти секунд, как телохранитель понял – его хотят ввести в контакт со стеновыми панелями, расположенными в трех шагах от лифта. Вводят… Ввели…

На улице между тем события развивались по восходящей. Один из пьяных мужиков сказал, что если человек, которого он не уважает, не хочет разговаривать с ним сейчас, то он готов забить стрелу на Патриарших. Пусть пацаны послушают и решат сами, кто прав, а кто виноват…