Дикий остров

Так, схватили нечто на бегу мельком. Самые общие черты. Посмотришь подольше и повнимательнее — человек задергается, как будто у него что-то не так.

Вот Света, например. Вся в углах, волосы светлые, стрижка — и этого довольно. Ну голос еще хриплый, грубоватый. Больше она разглядеть не дала. А я не настаивал. Потому что этого вполне достаточно для обычной жизни — общее впечатление, приблизительный образ, место на полке, ярлычок. Появляется человек или ты случайно вспомнил о нем — он обозначен, ты знаешь, как он выглядит, этого довольно. Для работы, для общения, для секса.

Есть очень маленький период, пока ярлычок не прилип намертво, не застыл. Есть шанс обрести себя без отражений и зеркал.

Я подумал, что такое возможно, когда Крис отправил нас со Светой поискать, не растет ли чего-нибудь съедобное в этом тропическом лесу.

И вот когда мы остались вдвоем в джунглях, мне показалось…»

Что-то помешало пишущему эти заметки для себя.

Или он сам вовремя остановился.

3

А миног что-то не видно.

Или Крис с Тёмой так и не нашли то место под развесистым, в пять обхватов, деревом, на котором провели прошлую ночь.

Полдня бродили по топям болотным, перемазались и вымокли, похожие деревья с мохнатыми стволами видели, похожих на черных скользких змей миног — нет.

На обратном пути им немножко повезло. Набрели на поваленное дерево, все усыпанное огромными виноградными улитками. А еще Тёма под старым пнем нашел что-то вроде неглубокой пещеры — и там штук двадцать мелких речных крабов.

Все было запечено на углях и съедено в основном Тартареном. Катя к улиткам и маленьким, в угольных панцирях, крабам не притронулась. Может быть потому, что печеные улитки похожи были на кусочки резины. А крабы вообще-то мало чем отличались от больших пауков.

В общем, если бы не Тёма…

В сумке его обнаружилась еще одна совершенно необходимая вещь — складной котелок литра на полтора. Тёма вскипятил в нем воду из ручья, и каждый по очереди получил возможность выпить крышечку бульона из кубиков и съесть пару сухарей.

Поход Юнга со Светой принес незрелые плоды бананов. Две связки маленьких, крепких, кривых зеленых «пальчиков». А также пару ананасов и несколько горстей незрелых абрикосов.

Абрикосы были кислыми, их выбросили в реку. Деревянные ананасы прожевать было невозможно. Зеленые бананы, запеченные на углях, по вкусу походили на мороженую картошку и были, в общем, съедобны.

Их даже Катя попробовала.

— Ну вот, — уплетая печеные бананы один за другим, сказал Тартарен Юнгу, — странное место. Нет плодоносящих бананов. А это что? Может, если еще поискать, найдется что-нибудь повкусней и пожелтее?

— Я теперь знаю, почему вокруг этой поляны примерно на полкилометра только банановый подрост, кусты, а деревьев нет совсем, — не отвечая Тартарену, заметил Юнг.

— А я не знаю, в чем причина, и знать не хочу, — отозвался Тартарен. — Только я задолбался вычищать этот твой банановый подрост. Это как салат на грядке разравнивать. Только каждый лист по два метра — и этим вашим ножиком его пилить надо минут по десять каждый.

— А еще этот кустарник с острыми листьями, — пожаловалась Катя. — Он такой пахучий. Меня бабушка заставляла полоскать горло такой вот гадостью, когда я болела ангиной в детстве. У меня на нее аллергия.

— Так что же ты такое открыл? — спросил Юнга Крис.

— Года три назад на этом берегу был сильный лесной пожар. Бушевал он часов десять. Все деревья начисто выгорели. Остались только пни. Вон вроде этого, — Юнг показал на обугленный обрубок, торчащий кариозным черным зубом. — Прекратился пожар так же внезапно, как и начался. Вниз огонь не пошел — берег слишком высок. А вот почему он не пошел выше — не знаю. Может быть, ливень его остановил.

Тартарен звонко хлопнул себя по щеке, посмотрел на останки мошки.

— А что же еще могло огонь остановить? Ясное дело — ливень. Мы теперь знаем, какие тут ливни бывают.

— Да. Если он вспыхнул и погас по естественным причинам.

— А по каким же еще?

— Не знаю.

— А с чего ты решил, что пожар был три года назад? — спросил Крис.

— Примерно таков возраст этой растительности, — показал Юнг на окружающие их заросли, коротко посмотрев при этом в сторону Светы.

Посмотрел и удивился.

Может, ему показалось. Но Свете, похоже, все эти его открытия изрядно надоели за время совместных поисков тропических фруктов. Хотя, пока были вместе, она слушала его с интересом. Вопросы задавала. Кивала в ответ. И смотрела как-то… Не один там был интерес к его знаниям и теориям — это точно. А теперь…

Ну да! На его объяснения морщится, скучая. И явно благосклонно смотрит на подкалывающего его Тартарена.

— Ну и к чему ты нам все это рассказываешь? — спросил Тартарен. — Думаешь, бананы от твоих рассказов быстрее созреют?

Светка, поглядывающая на Тартарена кокетливо, после этих его слов громко засмеялась.

Польщенный Тартарен повел плечами.

— Бананы не созреют, — помрачнел Юнг. — А вот эвкалипты, — сделал он ударение на слове, — может, и подрастут.

Сказал и замолчал со значением. Никто не понял.

— А при чем здесь эвкалипты? — спросила наконец Катя.