Дикий остров

Дак попал в тот самый восходящий поток и поднимался теперь почти вертикально, унося Тёму и уменьшаясь на глазах. Вот он пересек пространство над лесом. Нацелился на скалы с той стороны реки. Не долетев до них совсем немного, сделал вираж, пошел. Поднялся еще метров на сто и снизу стал совсем как обычная птица, парящая в небе. Несколько, правда, крупноватая птица. К тому же без головы и хвоста. И с какой-то палочкой под брюхом.

Палочкой снизу казался Тёма.

Какое-то время Дак парил в небе, чуть покачивая сросшимся в одно своими крыльями. Потом вдруг качнулся сильнее. Накренился. Задрал конец крыла. Сделал маленький и быстрый круг. Вдруг завертелся, стремительно теряя высоту.

Видно было, как болтает Тёму под крылом, как он пытается удержать дельтаплан, как рвутся и облетают с крыльев листья банана. Катя села разом на корточки и закрыла лицо руками. Юнг смотрел вверх, не в силах отвести взгляд. Тёма падал. Видеть Юнг этого не хотел. Но не смотреть не мог.

Тёма попробовал повернуть дельтаплан к лесу (падать, так хоть на деревья), но тот упорно тащил его к той самой террасе, с которой они только что взлетели. Летел под углом, кружась, но не сворачивая.

Катя с ужасом ждала удара о землю. Его все не было. Раздвинула пальцы на лице, глаза приоткрыла и даже крикнуть не смогла — Дак с Тёмой летели прямо на нее. Зато на террасе закричали.

Катя не двинулась. Не долетев до нее метра два, растерявшая перья птица дернулась, задрала тупой нос кверху, застыла на секунду метрах в трех от земли.

Тёма трапецию выпустил, упал рядом с Катей. Дак нырнул и с треском врезался в слоеную стенку террасы. Тёма сел, озабоченно потрогал голову и улыбнулся Кате, точно светляка в ладонях показал.

Сверху спускались по слоеным ступеням кто как мог. Обступили Тёму, тормоша и проверяя, все ли кости целы.

— Погодите, погодите… — пытался сказать важное Тёма.

Его не слушали.

Катя освободилась от рук Криса, подошла к обломкам Дака, лист банановый подняла.

— Птичку жалко? — ухмыльнулся Гена.

— Жалко, — серьезно сказала Катя.

Присела, погладила переломанные косточки из бамбука. Обернулась, точно пожаловалась Крису:

— Он, между прочим, Тёму спас и меня. А сам погиб.

Все притихли, глядя на Катю, не понимая, когда смеяться.

Крис подошел к остаткам дельтаплана. Сдвинул их поближе. Достал из кармана зажигалку. Сказал последнее слово:

— Жизнь нашего друга Дака была коротка и ослепительна, как вспышка салюта. Он вылетел в этот мир на неокрепших крыльях. Мир его поразил. Столкновения Дак не выдержал. Надеюсь, смерть его была не напрасной.

— Так я и говорю… — начал Тёма и замолчал.

Крис поднял руку. Скрипнул колесиком, поднес огонь к обрывку листа. Обломки вспыхнули. Катя всхлипнула.

Помолчали, глядя на огонь первой их общей потери.

— Ну и что же ты сверху увидел? — повернулся Крис к Тёме.

Тёма отозвался не сразу. Он следил, как исчезают в пламени бамбук, листья банана и куски шпагата, из которых он так тщательно создавал крылья дельтаплана.

Теперь он уж точно не узнает, с чего бы это — он ясно слышал — стали лопаться одна за другой там наверху веревочные петли, на которых держалась конструкция, после чего и полетели во все стороны банановые перья. Обломки сгорели, черный ящик не обнаружен. Причина катастрофы не установлена. А жаль. Знающий причины предсказывает будущее.

Собрались моментально. Да и что там было собирать? Одна сумка на всех. С чем пришли, с тем уходят. Запас полусъедобной экзотики да чашки из половинок кокоса — все, что нажито за эти дни.

Постояли перед фортом, пока Тёма набирал в очистительный термос воды из родника. Юнг предложил сесть на дорогу. Так и сделали.

— Ничего не забыли? — спросил кого-то Дима.

— Чего уж тут забывать, — хмуро сказал Гена Жариков.

Не хватало им всем чего-то. А чего, собственно?

«Ключи», — подумал Юнг.

Уходя в городе из дома, доставали ключ, звенели в замке, чтоб вернуться на то же место и все было цело. А тут ни дверей, ни ключей. Да и не дом это вовсе — убежище. Значит, и покидать его не жаль. Перелезали через частокол с легким сердцем.

— Знаете, что я первым делом сделаю, если сюда вернемся? — спросил Тартарен, зависнув меж острых зубьев частокола.

И не дождавшись вопроса:

— Калитку в этом чертовом заборе прорублю.

Солнце жгло несильно. Шел четвертый час. Идти решили вниз вдоль реки, не приближаясь к лесу, где вполне могли засесть дикари, зализывавшие раны и ожоги. А часа за полтора до захода солнца встать лагерем на ночлег, у тех самых скал, что, как успел заметить Тёма за время прерванного полета, вплотную подходили к речке, образуя что-то вроде ворот. В них река проваливалась, с той стороны превращаясь в водопад.

Им предстояло пересечь остров с севера на юг. Там на южном побережье была высокая скала, похожая на стол.

На самой верхушке этой Столовой горы Тёма успел с высоты разглядеть идеально круглую и ровную площадку и в центре ее белый круг.