Дикий остров

Срываясь, хватаясь за мелкие выступы на дне тоннеля, проползли несколько метров. Тартарен вдруг продвинулся вперед неожиданно быстро, тут же заскользил, как по льду, и въехал подошвами в лицо Крису.

— Что там? — не понял ослепленный ударом Крис.

— Дальше труба из металла, — зацепившись пальцами за край каменного тоннеля, перекрикивал ветер и вой мотора Тартарен. — Скользко!

И тут же оба они, Крис и Тартарен, закряхтели под тяжестью тела — Тёма перелез через них и, толкая вперед сумку, быстро-быстро пополз по трубе.

— Куда? — крикнул ему вдогонку Тартарен.

Тёма ответил что-то, но Тартарен не расслышал. Успел только подумать вслед: «Это как же называется? Каждый сам за себя?»

Тартарен держался, из последних сил цепляясь за кромку камня. Пальцы немели. Сзади на нем висел Крис. Поток воздуха и не думал слабеть.

— Сколько эта хрень еще будет? — весь красный и потный, прохрипел Тартарен.

— Минут десять. Продержишься?

Тартарен не ответил. Пальцы разжались сами собой. Потащило его с Крисом, потихоньку ускоряясь, прямо под лопасти винта.

«Ну все», — сказал себе Тартарен и почувствовал, как что-то хлещет его по лицу.

Он поймал и сжал конец веревки, вылетевшей из трубы, куда умудрился пробраться Тёма. Перехватил веревку, подтянулся. Крис — за ним. Повернули, увидели свет и голову Тёмы, торчащую откуда-то снизу.

— Скорее, здесь люк, — позвал Тёма, и Тартарен вовсю заработал руками.

Они нырнули в люк один за другим, свалились на что-то мягкое, от чего отвыкли, кажется, давным-давно и навсегда.

Это был диван. Тёма стоял на спинке, помогая им спуститься. Потом смотал веревку, захлопнул люк.

Тартарен лежал на диване, и все у него в глазах плавало вверх ногами, поэтому он не сразу понял, что это под ним. Когда сообразил, перевернулся, сел, рот раскрыл, выдохнул:

— Вау!

Перед диваном стоял низкий столик. Чего там только не было! Блюдо с огромным лобстером. Тарелка «загорелых» креветок, другая с лососем, третья с красной ветчиной и фисташковым сыром, хлеб, зелень, дюжина бутылок пива всевозможных сортов и пачка сигарет.

— Пещера Аладдина. Тёма, как ты ее нашел? — прочавкал Тартарен, набивая рот всем подряд и открывая об стол бутылку.

Тёма взял две бутылки, протянул Крису, сам глотнул.

— А правда, Тём, как ты догадался, что в трубе есть люк? — спросил Крис, хлебнув пива и закусив ветчинкой.

— Люк был открыт. Я заглянул и спрыгнул. Потом веревку вам бросил.

— Значит, нас здесь ждали, — выговорил медленно Крис, оглядываясь.

Комнатка метров пятнадцать без окон. Беленые стены и потолок. Ковровое покрытие, телевизор с СД-плейером в углу. Белая дверь с золотой ручкой.

— А там что? — показал глазами на дверь.

— Да какая разница, — радостно бубнил Тартарен, закуривая. — В первый раз за сколько дней по-людски сидим.

— По-людски? Это странно… — сказал Крис, встал, подошел к двери, дернул ручку.

— Заперта, — догадался Тёма.

— Ой, да что вы паритесь, — веселился Тартарен. — Пожрем, покурим, а потом я вышибу дверь — и пойдем дальше.

— Я не курю, — сухо заметил Крис. — И не верю, что здесь кто-то хочет, чтобы мы посидели по-людски.

— Тартарен, — потянул носом воздух Тёма, — а что это ты куришь?

— Я, — Тартарен поднял пачку со столика, — «Мальборо». Ты что-то имеешь против?

— Странный запах у этого «Мальборо», — заметил Тёма.

— Это не «Мальборо», — поднял глаза к потолку Крис.

— А что же? — посмотрел вслед за ним Тартарен.

— Это газ! — натягивая на лицо ворот рубашки, успел крикнуть Крис, но было поздно.

Сквозь щель приоткрытого люка в комнату спускался шланг. Из него шел густой и терпкий дым, и в нем плыли стены… Тёма и Крис разом осели один на кресле, другой на диване. Тартарен упрямо тащил ко рту бутылку пива, чтоб сделать последний глоток. Не успел, уронив бутылку на ковровое покрытие, а голову на стол.

Глава семнадцатая

1

Криса будто вдавило в кресло. Его желудок подкатился к горлу и там застрял. Казалось, он во взлетающем самолете. Не открывая глаз, попробовал двинуться. Не смог. Кровь застучала в висках. Ниже шеи как будто ничего у него не было. Одна только чугунная наковальня там, где раньше были грудь, живот и ноги. В нее все время били молотом, звонко, но для наковальни нечувствительно.

Крис приоткрыл глаза, увидел — здоровенный плазменный экран, показывающий его самого в кресле-каталке, мозаика мелких экранчиков левее, и в них мельтешит что-то неразборчивое.

Дальше странный иллюминатор — плоский, прямоугольный, длинный. За стеклом водоросли полоскают длинные листья. Равнодушная акула притиснула к стеклу ноздреватое рыло, уставила Крису в лицо желтый глаз.

«Это не самолет, — Крис соображал плохо. — Это подводная лодка? Мы всплываем?»