Дикий пляж

Стал накрапывать дождик. Первые капли приятно холодили горячую от солнца кожу.

– Кто не работает, тот ест, – с блаженным видом проговорил Дэн, выскребая остатки риса. Настроение у него заметно поднялось, и он засиял, как медный грош.

– Иришка, спасибо. – Вит чмокнул Ирину в щеку и снова полез за сигаретами.

Диана смотрела на него с явным неудовольствием.

– Вскипятил бы мне лучше воды, у меня голова грязная, – сказала она.

Вит скорчил физиономию. «Вскипятил бы воды, постирал бы мое белье, принес бы мне попить, отвел бы пописать…» – говорил его взгляд.

– Ты же вчера ее мыла.

– И что? Это Дэн с Димой могут спать, есть и в туалет ходить в одном месте. Здесь такая грязь…

Дэн грустно покачал головой.

– Однако как много о себе узнаешь нового. Я не испытываю потребности мыть голову каждый день, так как не сую ее в грязь. Думаю, Дима солидарен со мной, – сказал он, прищурив глаза.

Диокинула Дениса испепеляющим взглядом, после чего поднялась и направилась в дом, демонстративно покачивая красивыми бедрами.

Я улыбнулся про себя.

– Дэн, ну сколько можно? Ну ладно, ты со мной не считаешься, но люди уже скоро стреляться будут только от одного твоего появления, – в сердцах бросила Ирина, убирая со стола посуду.

– Ира, я помогу, – поднялась с места Ольга.

* * *

Диана вошла в дом и с силой захлопнула за собой дверь. В окне звякнуло стекло.

– Твою мать! – вырвалось у нее. Она сжала кулачки и крепко зажмурилась, пытаясь совладать с собой. Простояв так некоторое время, она открыла глаза и глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

Черт! Вся эта поездка стала надоедать ей уже на второй день. Вместо ожидаемого романтического путешествия – обыкновенный поход, вместо мягкого белого песочного пляжа – колкие камни, вместо шоколадного загара – облезлая кожа, как у больного проказой, вместо уютных номеров – жесткие деревянные топчаны с соломой.

Язвительные шуточки Аверина приводили в бешенство. Шут гороховый! «И почему Виталик не заткнет ему рот?» – в бессильной ярости думала она. А этот наглый, вечно невозмутимый Стропов!

«Признайся, ведь ты не ожидала, что он понравится твоей подруге, и теперь тебя гложет зависть; что имеем, то не ценим, потеряем – плачем, верно?

Нет, неверно. Господи, как мне все это осточертело!» – устало подумала она и взяла расческу. Кто бы мог подумать, что эта стесняющаяся своей тени Ольга станет общаться со Строповым? И о чем они, интересно, разговаривали почти десять часов? Наверняка Дима посвятил ее в особенности регулировки холостого хода карбюраторов, а также делился воспоминаниями, как они скатывали салажат в армии в тумбочке по лестнице.

Дурочка! Нашла с кем связаться. Впрочем, лучше пусть общается с Димой, чем с этим увальнем Игорем – тут вообще комментарии излишни. Бесхарактерный, рыхлый, как тающая на солнцепеке медуза. Он напоминал ей старичков, сидящих возле ее подъезда на лавочках, играющих каждый вечер в домино, лишь с той разницей, что домино заменяли Гуфи книжки про компьютеры.

Господи, все ее просьбы воспринимаются в штыки, будто она просит чего-то невозможного! Виталий стал вести себя как-то странно, и вообще, он основательно наскучил ей. «Ди, подожди, Ди, сейчас не стоит, Ди, лучше не надо, Ди, почему бы тебе самой это не сделать?» Черт! Жуй всякую гадость и улыбайся, Ди! Какая же она идиотка, что согласилась ехать в эту дыру! Одно жилище чего стоит – эта конура хуже притонов для бомжей. И как только Клим может тут жить, свихнуться ведь можно!

Дождь забарабанил по окнам с удвоенной силой, сверкнула молния. Девушка подошла к зеркалу. Привычно поддерживая левой рукой ниспадающие тяжелым водопадом до самой талии волосы, она посмотрела на свое отражение.

В следующее мгновенье дыхание Дианы перехватило от спазма, а к горлу подкатил ледяной комок, расческа выпала из рук. Отчаянный вопль рвался наружу, но голосовые связки, как и все ее тело, словно парализовала неведомая сила, в легких будто застряли куски железа.

На ее белом лице отразилась сверкнувшая за окном молния.

Из зеркала на девушку, ухмыляясь, глядела трясущаяся старуха. Сморщенное, как гнилое яблоко, лицо, сверкающие угольки глубоко посаженных глаз, провалившийся внутрь нос, развевающиеся редкие седые волосы на голом черепе. Рот существа открылся, как рана, обнажая похожие на надгробия редкие почерневшие зубы, между ними просунулся распухший язык и облизнул потрескавшиеся губы, растянутые в жуткой улыбке.

* * *

– Ого как долбануло! – присвистнул Дэн. Последовавшая за раскатом грома ветвистая молния была настолько яркая, что я не мог не зажмуриться.

Игорь мечтательно глядел на водяную завесу.

– Дождь – это хорошо, – вымолвил он.

– Где же Клим? Одних нашли, другого потеряли, – спросила Ира. Она начала вытирать стол.

Дэн открыл рот, чтобы снова отколоть одну из своего неиссякаемого запаса шуточек, но ему помешал душераздирающий крик, донесшийся из домика, куда только что отправилась Диана. Это был не просто крик испуганной чем-то или кем-то девушки. Это был безумный, страшный вопль, в котором не было ничего человеческого.