Дикий пляж

Прошло какое-то время, и лишь потом сознание запоздало подало импульс в мозг, и поступившая информация вызвала новый приток адреналина в кровь. Несомненно, это был голос Дэна. Хриплый, истеричный, но это был его голос.

Мы вышли на небольшую полянку и обступили нечто сгорбленное, застывшее прямо на мокрой земле. Вит направил в его сторону пистолет, мелко подрагивающий в руке. Поза сидящей фигуры нравилась мне все меньше и меньше. Странно согнутая, она напоминала мне злобного тролля из страшной сказки, который склонился над своей жертвой. Три луча осветили сидящего.

Перед нами на коленях сидел Дэн, неподвижно уставившись на разложенные перед ним обломки лесных веток. После беглого осмотра я обратил внимание, что ветки разложены не хаотично, а напоминали какую-то надпись. В нос ударил резкий запах рвотных масс.

Вит испустил вздох облегчения. Клим опустил ружье и направил фонарь прямо в лицо Дэну.

– Эй, – негромко позвал он его, – ты слышишь меня?

Никакой реакции. При ближайшем рассмотрении стало видно, что Дэн с ног до головы вымазан чем-то темно-зеленым, и сквозь зловоние рвоты стал пробиваться запах мышей и протухшей капусты. Так же пахло на болоте.

– Господи, – только и смог вымолвить Вит. – Дэн! Где Диана?

Клим подошел вплотную к Дэну и затряс его за плечо.

– Эй, парень! Если ты слышишь меня, кивни!

Раскат грома заглушил последние слова Клима.

Дэн начал медленно поднимать голову. Сверкнувшая молния на миг осветила его лицо.

Вит непроизвольно вскрикнул и отшатнулся, как от прокаженного, и я не виню его за это. С большим трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту, я изо всех сил сжимал в руке фонарик.

На нас немигающим взглядом вылезших из орбит глаз уставилась бледная раздутая физиономия, лишь отдаленно напоминавшая чертами того взбалмошного Дэна, которого мы все привыкли видеть. Длинные мокрые волосы, перепачканные тиной, торчали в разные стороны, на щеках и подбородке виднелись следы рвоты, постепенно смываемые струями дождя. На шее болтался зачехленный фотоаппарат. От рубашки остались одни рваные лохмотья, джинсы в черной смрадной массе, одной кроссовки не было. Но самое страшное – это выражение его лица. Словно парализованный, я не мог отвести от него взгляда.

Дэн улыбался.

Но улыбка эта была не такой, какой обычно улыбался Дэн, даже когда он перегибал палку в своих шутках. Это была улыбка злобного ребенка, с возбуждением отрывающего лапки у мухи.

Но не сама улыбка вызвала у меня ужас. Рот Дэна был неестественно растянут чуть ли не до самых ушей и напоминал разрез на теле.

– Послушай, приятель, – начал было Клим, кладя ему руку на плечо, но Дэн неожиданно заговорил:

– Мы встретили врага. Он – это мы сами. Пенумбрафаргаде. Вы знаете, что это такое? На языке мертвых это примерно означает «дитя ночных грез», а иначе – «проклятье».

Все пораженно молчали. Вит стоял рядом, и я слышал, как его зубы выбивают отчаянную дробь. Голос Дэна изменился. Он звучал как-то приглушенно, словно его обладатель что-то ел и не успел до конца прожевать. Но вдруг вспомнил, что ему срочно необходимо сказать что-то очень важное. Он отклонился назад и убрал с лица мокрые волосы:

– Оно раскроет вам смысл истинного пути и направит по древней тропе мудрости. Когда ты идешь по ней, нельзя спотыкаться. Нельзя замедлять шаг. И ни в коем случае поворачивать назад. Так сказано в Книге Странствий. Ты ведь уже знаком с ее содержанием, Инин? – Дэн впился глазами в Клима.

– Как… Откуда ты знаешь мою фамилию? – охрипшим голосом спросил Клим.

Дэн, откинув голову, залился безумным смехом. В свете фонаря я заметил на шее Дэна два больших расплывчатых пятна темно-бордового цвета, которым я сначала не придал значения. Лишь вспыхнувшая молния позволила более тщательно разглядеть странные покраснения, о происхождении которых я совсем не хотел знать. Эти пятна очень напомнили мне тот далекий день, когда мы с Ди остались вдвоем у меня дома и, позабыв все и вся, предавались любовным утехам. Тогда-то она и прильнула к моей шее, словно вампир Брэма Стокера, и долгое время не отрывалась, захватывая своими сочными губками кожу на моей шее. На следующий день мне пришлось замазывать греховный след пудрой, которую я позаимствовал у матери…

Теперь, стоя в лесу, в кромешной темноте, продрогший от холода и промозглого дождя, с ножом в руке, я видел точно такие же отметины на шее Дэна.

Пятна на шее Аверина были не чем иным, как засосами от поцелуев. Страстных поцелуев…

Утром их не было.

– Клим, а как насчет Татьяны? – вкрадчиво промурлыкал Дэн или тот, во что он превратился.

– Что… что ты знаешь об этом?! – Голос Клима дрогнул.

– Чтобы понимать живых, нужно больше общаться с мертвыми, Клим. И не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я. Или ты хочешь сказать, что не знал, как она извивалась под Константином, пока ты лазил по горам со своей пукалкой? Не смеши меня, – прогнусавило сидящее на коленях существо. Вдруг его вырвало, резко запахло блевотиной.