Дикий Порт

Меру благодарности, охватившей Лилен, невозможно было передать словами – и она транслировала ее через Дельту, чистым ощущением, на драконий манер. Дельта, не поднимая головы с пола, негромко зачирикал и шевельнул хвостом. Юрка улыбнулся.

– А что неясно-то? – удивился Солнце. – Двое корректоров, у которых в сумме – тридцатка… Батя сказал «набело», значит, будет набело.

– Кстати, о двух корректорах, – начала Таисия, и голос ее был точно мензурка, в которую медленно льют серную кислоту. – А где Света?

– Да в кино она, – махнул рукой Костя. – Достал я ее…

– Пятый час в кино?

Полетаев хрустнул челюстью.

– Крокодилыч, – сказал он. – Ну-ка позвони. На меня-то она сердится…

Пауза.

Димочка медленно облизал губы. Стал застегивать сверкающую под солнцем рубашку. Встал. Лилен почувствовала, как сжимаются мышцы ее пресса – сами собой, точно в судороге, без ее воли. Что-то под диафрагмой дрожало и ныло, по телу пошел озноб.

– Света?.. – окликнул Юра. – Светик?

Включилась голограмма.

– Здравствуйте. Я нашла этот браслетник, извините, – сказала полная немолодая женщина с перекинутой через плечо косой. – Кому его можно отдать? И как?

– А где нашли? – сориентировалась Таис, пока Полетаев грыз прядь волос, а Этцер пытался проморгаться.

– В кинотеатре «Авалон». В зеленом зале, под креслом. Как его отдать? Мне чужого не нужно.

Таис договаривалась – быстро, по-деловому.

– Спокойней, – сказал Север, хоть по интонации было ясно, что не очень-то искренне его утешение, – ну, потеряла.

– Дурак, – уронил Синий Птиц. – Мы ничего не теряем, если не хотим… Тася, спроси – когда?

Женщина не помнила точно. Но она пришла на «Хильдегарду, пророчицу». Солнце полез в ресторанный дисплей: смотреть расписание сеансов.

– После «Оленьего следа». Два часа назад. Он был выключен…

У Лилен началось колотье в пальцах рук. Потекло выше, до самых локтей. Руки и ноги казались ватными. Судорога в животе становилась все сильнее, неведомая сила сгибала Лилен в дугу, девушку било как в лихорадке. Было уже почти больно, и очень страшно: она не знала, что это, отчего, и как пойдет дальше.

– Север, – она хотела прошептать, чтобы не привлекать лишнего внимания, но вместо этого всхлипнула. – Север, что это такое?!

…А к Ваське Волшебная Бабушка не пришла.

И однажды, пару лет спустя, он улетел в своей коляске высоко и далеко, к самой ограде парка при лечебнице. Завис, глядя на закат. Дело было после ужина, браслетник он отключил, чтобы не доставали; искать его стали только заполночь и нашли к утру. Он сидел с открытыми глазами и улыбался.

Когда Света узнала об этом, то подумала, что, наверное, должна поплакать. Но у нее уже очень давно не получалось. И тогда не получилось.

И сейчас – тоже.

В детстве ей довелось подружиться с длинным списком лекарств, чувствительность организма ко многим веществам оказалась сниженной. Наверно, прийти в себя она должна была только теперь, но помнила не только коридоры, по которым ее несли – что за проклятая судьба такая, иные женщины мечтают, чтоб их на руках носили, а ее вечно таскают, надоело! – даже машину помнила. Смутный блеск надписи «Искра» на приборной доске. В тяжелом сне Свете казалось, что она дома, на Урале, и ведет, как всегда, Юрка, а рядом должен был сидеть Солнце, большой, добрый, смелый, но не чувствовалось почему-то привычной силы – силы энергетика, которой он делится с ней…

В этот раз она просыпалась особенно долго и трудно.

И все-таки проснулась задолго до конца пути.

Они разозлились.

Потому что испугались. Им некуда отступать.

Света сидела и думала обо всем этом. Думать получалось плохо, потому что она жутко мерзла. Проклятая курортная зона. Надо же было надеть мини-юбку и топик с открытой спиной… вдобавок ремешки на сандалиях порвались, и стопы выскальзывали на бетонный пол. Зябкая сырость ползла от него вверх.

Сидеть на холодном ужасно вредно. Но стоять в порванных туфлях с высокими каблуками – невозможно.

Света съежилась, подтянув пятки к самому заду и с силой обхватив колени. Так получалось сохранить чуть-чуть тепла в животе. Потекли сопли. Она зашмыгала носом и уткнула его между колен. Пальцы посинели, тело начало затекать от противоестественной позы. Света подумала, что вроде как надо двигаться, зарядку, что ли, сделать. Читала про людей в холодных карцерах. Но распрямиться, стать босыми ногами на лед, отдать последнее сбереженное тепло не было сил.

Потом осенило. Она закусила губу и дрожащими пальцами стала распутывать длинные косы. Медный водопад окутал ее, золотистые, выгоревшие кончики волос легли на пол. Стало самую малость теплей. И уверенней.

Место это было похоже на гараж. Только очень чистый, очень пустой и ярко освещенный. Белая штукатурка, светящийся потолок и тяжелые широкие ворота. Где-то наверняка пряталась сенсорная камера.

Хотя бы гадать, кто это и что это, не приходилось.

Но вот зачем…

Света сунула пальцы под мышки. Плотно зажмурилась: глаза болели.

И как?!