Дикий Порт

Как мог неглупый немец пойти на такое? Люнеманн столь опрометчив? Или столь уверен в своих силах и отчаянно смел, что решился заигрывать с уральским триумвиратом? Терадзава имел дело с этими бешеными гайдзинами еще когда они не набрали силу, когда Райский Сад только-только тянул нежные побеги к серому небу Седьмой Терры. Начальник Порта рано понял, с кем имеет дело, и сумел отступить благородно.

Исход открытого конфликта вряд ли можно предугадать, но попытка перехитрить семитерран – воистину дурная затея.

Минако взбивает чай веничком и протягивает чашку Ийютаэ. Длинные кисти лаэкно едва заметно опалесцируют в полутьме тясицу; серая кожа, чуть подсвеченная благоговением, удивительно гармонирует с серой глиной, которой отделаны стены, с грубой керамикой чашки и простым лакированным деревом. Огромные глаза Мастера игр прикрывает пленка век.

– Знаете, кого мне здесь не хватает? – доверительно замечает Терадзава, чуть щурясь. – Моего врага Чарли. Я бы рассказал ему о свитке в токонома… знакомый ему документ.

Люнеманн уже слышал эту историю, он лишь улыбается. Анастис косится в сторону ниши – там обычная электронная бумага.

– Это копия ордера на мою казнь, – с удовольствием сообщает хозяин. – Через год после выдачи ордер был аннулирован. Началась война, и я двинул флот к Чиинн-йенкьи.

– То была прекрасная игра! – с неподдельным восхищением подтверждает Ийютаэ. Безгубый рот изгибается в подобии человеческой улыбки: это выглядит очаровательно. – Родись вы одним из нас, лучшие из лучших почли бы за честь сыграть с вами.

– Я часто размышляю в одиночестве, созерцая этот свиток. Выдачи ордера добился от правительства Чарли. Он всегда умел дарить подарки.

– Удивительная история! – у Чиграковой не нашлось других слов, но Сигэру ее вполне понимает.

Занятно наблюдать, как особистка берет из рук Минако-химэ полную чашку. Движения обеих плавны и скупы, но семитерранка – точно пантера, готовая рвануться к цели, а в душе принцессы холодный змеиный покой…

– Нынче Чарли подарил мне лучших убийц, каких можно нанять за деньги, – полушутливо продолжает старый корсар, пристально наблюдая за особисткой.

Тень, промелькнувшую по лицу Люнеманна, замечают оба Терадзава.

Таких, как Анастис, за деньги нанять нельзя.

«А жаль, – внезапно думает старик. – Преинтересно было бы столкнуть их лбами». В мысли есть что-то помимо шутки, и поэтому Сигэру откладывает ее в дальний уголок памяти, чтобы обдумать позже.

Чигракова доброжелательно слушает.

Ийютаэ почти благоговейно наблюдает за игрой Мастера-х’манка.

– Если бы вам было дано задание убить меня, – с улыбкой спрашивает молодую женщину Терадзава, – какой способ вы бы избрали?

Анастасия пожимает плечами, ответная лукавая усмешка светится на ее лице.

– Есть много способов.

– Такая прекрасная местра, несомненно, применила бы самый изящный.

– О, право!.. вы обезоруживаете меня, Терадзава-сама, – ее кокетство безукоризненно. – Хорошо. Я угнала бы корабль Ийютаэ…

Атк-Этлаэк шокирован.

– …и нарушила бы ход церемонии в вашем чайном домике.

Атк-Этлаэк в ужасе куда большем, чем хозяин Фурусато. Того происходящее, в сущности, забавляет.

– Я был бы рад погибнуть так нетривиально, – смеется отрекшийся Начальник Порта. – Но, боюсь, обстоятельства сложились бы неудачно для вас.

Чигракова, не переменившись в лице, с прежней обольстительной улыбкой выслушивает, как именно.

Она не возражает, когда древний король изъявляет желание побеседовать со своим преемником наедине. Анастасия даже ответила согласием на формальное приглашение Минако-химэ, и та, скрепя сердце, вынуждена составить ей компанию на прогулке, рассказывать о Фурусато и ожерелье дворцов архипелага. Сигэру заметил, как удручила дочь непонятливость гайдзинки, и одарил милую Ми-тян еще одним ободряющим взором. Он и сам допустил промашку, безопасную, но досадную, попытавшись выбить из равновесия особистку Райского Сада. У мудрой принцессы должно выйти лучше.

О, эти люди! Пусть они будут самоуверенными, наглыми, грубыми и надменными – это послужит лишь к их позору. Но только не такими… обычными. Это непозволительно. Неправильно.

Форма должна соответствовать сути.

…Люнеманн шагает по тропе, сосредоточенно глядя под ноги. Темный песок прибит вчерашним дождем. Немец не настолько погружен в размышления, чтобы забыть о почтенном спутнике и его возрасте. Терадзава в прекрасной форме не только для собственных лет, но и для люнеманновых, однако показывать это не собирается. Пусть молодой король изъявляет почтение, умеряя шаги.

– Итак, новый саммит спустя год после предыдущего…

– Анкайский год.

– Полтора земных. Небольшая разница, учитывая, что прежде встречи случались что-то вроде раза в столетие, – иронизирует Терадзава.

– Моя рритская охрана находит, что х’манки торопливы, – тем же отвечает Люнеманн. – Учитывая их скорость реакции, это что-то да значит.

Японец останавливается.