Дикий Порт (Райские птицы)

То ли второй вывел Джека из равновесия, то ли Джеку надоело стоять и смотреть. На какой-то неприятный миг второму показалось, что сейчас Лакки усядется в капитанское кресло, но кощунства не случилось.

Вышло хуже.

Джек прошёл к центральному монитору и хозяйственно пощупал предмет, свисавший перед тем с потолка.

Первый пилот сморгнул и выключил идама.

Второй пилот задумался, не засветить ли Лакки в морду: будучи с ним одного роста, но вдвое хлипче, он рисковал попасть в медотсек, причём не своим ходом, и всё-таки…

— Это что за бублик? — тем временем продолжал Лакки.

— Не трожь! — по-гадючьи прошипел второй.

— Чего? — удивился Джек.

Повеяло нехорошим.

— Сержант, — мирно сказал, вставая, первый пилот, — не надо другому человеку трогать удачу. Её тратит, понимаешь?

Джек поскрёб небритость.

— У меня в детстве тоже такой был, — сообщил он, толкая большим пальцем игрушечный «Миллениум Фалкон». — Только побольше. С метр в поперечнике. И ещё надувной Чубакка.

— А надувной Амидалы у тебя не было? — злобно спросил второй.

Лакки посмотрел на него, и второй печально заткнулся.

Серый пластмассовый кораблик слабо покачивался над головой сержанта.

— Патрик, — ласково сказал Джек, — не горюй. Не отъем я твою удачу. Он меня ей только польза прибудет — я знаешь какой удачливый? Я от таких скорбей живой остался, что черти в аду копыта съели с досады. Во!

И Лакки выпятил подбородок, предъявляя знаменитую художественную роспись — вражескими когтями по физии.

«Это его медаль», — подумалось Патрику.

Наград сержант не имел.

— А из офицеров тебя всё равно разжаловали, — заметил первый пилот, поддерживая беседу в избранном Джеком тоне.

— А за общую аморальность, — с удовольствием сказал Лакки. — Я ею, может, горжусь! — но распространяться на этот счёт не стал.

Издёрганный Патрик прежде уже пытался подавать рапорт насчёт бесчинств Лакки. Капитан выслушал его, установил тяжёлый квадратный подбородок на сплетённых пальцах и сказал, что не примет. А когда пилот задохнулся от возмущения, скучным голосом объяснил.

После эвакуации Первой Терры лейтенанта Лэнгсона представляли к награде. Всех представили, кто уцелел из терранского гарнизона: немногих. Но Лакки хорошо знал, по чьей вине ему пришлось проявить героизм. И, к несчастью, этому уважаемому человеку случилось проходить мимо него по коридору.

Лейтенанта укатали быстро. Даже история о RHH-40/8-2, где Счастливчик со своими парнями сумел захватить рритский корабль без помощи биологического оружия, скрутив врагу грандиозный кукиш, исчезла из сетевых архивов армейских журналов. Помнить-то её помнили, но…

Патрик устало напомнил себе, что сержант Лэнгсон опасен не только для своих.

Оптимизма не внушило.

Первый пилот занимал стратегическую позицию в кресле вполоборота, следя за тем, чтобы маньяк Лакки не облапал ещё раз священную посудину Хана Соло.

— Гады, сволочи, — сказал Лакки беззлобно. — Погоны сняли, а насчёт резьбу с рыла убрать — на это, говорят, страховки нет.

— Не замечал, что б ты жаловался.

— Девки млеют. Видно же, что когтями приласкали… — и Лакки тепло улыбнулся чему-то своему, нутряному. — Только бриться неудобно.

— А ты кремом. Депилятором.

— Что я, баба?

Первый отметил, что увлечённый беседой Лакки постепенно теряет интерес к драгоценной удаче, и, мысленно извинившись перед идамом, с головой окунулся в сансару.

— Любят тебя девки, а? — это вышло не слишком естественно, но Лакки сошло.

— Ага, — хмыкнул тот, оттаивая. — Где поймают, там и любят…

— А чего сюда пришёл? Устава не нарушал давно?

— Ты это к чему? — двинул бровью Джек.

— А рыжая-то?

— Какая рыжая?

— Как какая? Венди.

Джек демонстративно сплюнул, жутковато поиграв шрамами на лице.

— Стер-рва. Ходит, сиськами светит…

— Не дала ещё? — ядовито спросил Патрик.

— Щас я тебе дам, — щедро посулил Лакки. — В бубен. С руки. И будешь ты у меня наместо надувной Амидалы. Рыжая там со своим животным милуется, а я к различной фауне, вот беда-то, равнодушен. И зоофилок тоже не очень уважаю.

— Ну ты это… не надо, — вклинился первый. — Она оператор, ей положено.

— Зоофилить-то? Или над людьми измываться?

— За животным следить.

— А тебя как звать-то? — вдруг обнаружил Лакки провал в памяти. — Забыл. Ты ведь япошка у нас? От япошек всё зло.

— Я не японец, — со сверхчеловеческим спокойствием ответил первый пилот. — Меня зовут Маунг Маунг Кхин.

— Ты меня что, тупым считаешь? — гавкнул Джек. — Чего повторяешь два раза?

— Не считаю. Имя такое.

Лакки хмыкнул и отгрыз кусок морковки. Первый пилот думал о том, как полезно уметь контролировать собственный пульс, и что техники существуют, но где же взять время, да и без наставника ничего не добьёшься. Кажется, уже семнадцатый дубль: сержант забывает, как Маунга зовут, подозревает в нём ненавистного «япошку» и обдаёт шутливой агрессией. Утомило адски. Кхин искал утешения в мысли, что хотя бы серьёзно настроенного Лакки ему видеть не доводилось.

Человек, способный сойтись с ррит в рукопашной и остаться в живых.

И даже в относительно целых.

Джек Лэнгсон по кличке Счастливчик.

Не зли его.