Дикий порт

Терадзава клонит лицо долу, превращаясь в сумрачного идола Власти.

— Признание Порта повлечёт за собой чудовищные убытки для бизнесменов и столь же чудовищные прибыли для чиновников, — говорит он. Рихард терпеливо выслушивает давно известное: столетний старик ничего не говорит попусту. — Задолженность по налогам станет такой, что позволит ужасающее насилие над крупным капиталом. Поэтому любые взятки бессмысленны, правительство нашего Ареала признает Порт. Если вы откажетесь от одной дурной идеи.

Люнеманн поглощён созерцанием кленовой рощи.

— Индикарты галактического действия для всех граждан Порта, — продолжает бывший Начальник. — Почему вы непременно хотите оделить ими ррит? Сделайте для них исключение, и вы получите всё.

Рихард отрицательно качает головой.

— Вы дали обещание? — полунасмешливо цедит Терадзава.

— Вы представляете себе короля, предающего свою гвардию?

— Признание колонии на Порту. Что дальше? Признание Кадары и запрет на добычу кемайла? Возвращение планеты?

— Возможно.

— Конечно, возможно. Но это вскроет чудовищное количество военных и финансовых преступлений, немыслимые махинации с общественным мнением, фантастические подлоги. Те люди, которые именно ими заработали на свой биопластик, не только живы, но и находятся на высоких постах. Местер Люнеманн, на ваши условия Земля не пойдёт никогда.

— Это проблемы Земли.

Японец разворачивается — выверенным, резким, совершенно не старческим движением. Взор его мрачен.

— Люнеманн! — он повышает голос. — Расторгните все договоры с Уралом, которые вы имели глупость заключить! Не вступайте ни в какие соглашения с ними, повторяю, ни в какие!

Рихард смотрит с вежливым удивлением.

В глазах Начальника Порта покой и холод.

— Вы даже не сможете пожалеть об этом, потому что просто ничего не поймёте! — свирепо рубит старый корсар.

— Вас так страшит Райский Сад? — с лёгким сожалением спрашивает Люнеманн. — Чем семитерранская спецслужба отличается от остальных? С ними всего лишь нужно уметь обращаться.

— Это не спецслужба, — глухо рычит Сигэру.

— Что же, в таком случае?

— Вас не настораживает, что никто не знает ответа на этот вопрос?

В тени японских клёнов шаловливо вьются, играют две терранские радужные ласки. Любовное посвистывание и воркование зверьков далеко разносится под кронами. Ветер чист и свеж, как колодезная вода.

— Я не собираюсь мешать Рихарду, — медленно и негромко говорит местер Терадзава. — Нет, я не стану ему мешать…

Стрекозой над осенним озером, неуловимой тенью взмывает «Ирмгард» над океаном, над горными пиками, над Кокоро, дворцом-сердцем. Сидя на террасе, возле жаровни, местер Терадзава, гостеприимный владелец архипелага, следит за яхтой сумрачным взором. Истекли три дня, диктованные этикетом, бывший Начальник не стал удерживать преемника, и провожать Люнеманна к космопорту тоже не счёл нужным.

«Анкайский саммит, — думает Терадзава. — Люнеманн по-прежнему намерен добиться встречи в этом году… И она будет».

Минако-химэ подходит, кладёт ладонь на отцовское плечо. Нежная рука девушки тяжела, как свинцовая. В такие минуты вспоминается, что в действительности принцессе сорок пять.

Старый отец печален.

— Гайдзин не хочет зависимости от Древней Земли. И не понимает, что ставит Порт в горшую зависимость от Седьмой Терры. Он думает, Урал — это та же Земля, только моложе, злей и сговорчивей.

Ми-тян, точно срезанный цветок, клонит голову набок: в прекрасных глазах внимчивая тихая грусть. Принцесса ворошит угли в жаровне. Покрытая старческими пятнами рука протягивается над алым пылом.

— Я не стану ему мешать, — раздельно повторяет Сигэру. — Я ему помогу… пусть он и не сразу поймёт это.

Минако вскидывается в испуге.

— Ото-сан! — шепчет принцесса, — неужели ты пойдёшь на…

— Ни в коем случае, милая, — успокаивает её древний король. — Я только случайно уроню камень.

Медлит, грея над жаровней сухие кисти.

— Лавина сойдёт сама. Она давно уже… собралась.

Терадзава думает, что Чарли по-прежнему весел и не скупится на подарки, но Айлэнд Инк переживает не лучшие времена. Когда Айлэнд делает три модели «крыс» для среднего класса, семитерране делают одну, и с ней захватывают рынок. Чарли пока держится на гиперкораблях, но эксклюзивные яхты корпорацию не спасут. Да что Чарли… так везде. Фармацевтика, вооружения, высокие технологии — производство ушло на колонии, и с ним уходят деньги. Это не умысел Урала, это поступь времени. Семитерране всего лишь оказались на острие.

Промышленный союз трещит по швам. Внешние территории требуют свободной конкуренции, а Земля не может на это пойти, если не хочет стать планетой для туристов.

Пока Ареал человечества раздирают экономические войны, Дикий Порт процветает. Немудрено, что Люнеманн решил воссесть в круге сильных… Если Айлэнд признает «Фанкаделик» и должен будет выплатить налоги, он разорится. Если не признает — тоже.

Терадзава самодовольно усмехается: нужно вовремя удаляться от дел.