Дикий. Прирученный. Твой (СИ)

– Это она и есть. Но ради всеобщего мира и закона о признании геноцида целой расы можно закрыть глаза на лицемерие власти. Скоро будет объявлена кампания по освобождению оборотней из рабства. Мы сможем начать заново, не пачкая руки кровью.

Алиса задумчиво закусила щеку изнутри, у нее были свои мысли на этот счет. Я ее понимала – можно бесконечно спорить о праве мести и праве забвения, но решение оставалось за волчьей общиной. И они решили так.

Ради будущего своих детенышей и человеческих жен.

– Лана, ты окончательно все решила? Поедешь с ними?

– Думаю, это будет правильно. Теперь, когда скрижали свободны, их нужно защитить.

– А что с родителями? Вы говорили, они готовы поддержать твое решение? – Алиса осторожно подбирала интонации, понимая насколько болезненной может быть эта тема. Первая Дочь Благородного Дома уезжает в лес с толпой дикарей, скандал!

– Еще нет. Но даже если они будут против, я давно отказалась от титула. Стая провела обряд посвящения, теперь я жена вожака со всеми положенными привилегиями. Иелана Зоркое сердце.

Меня быстро обняли, окутав ароматом тончайших духов.

– Прекрасное имя для прекрасной новой жизни.

Я была полностью согласна.

Мы попрощались, так как я не хотела задерживать подругу еще дольше. Амфитеатр, где должна была состояться первая конференция объединенных народов, стоял на ровной площадке посреди облагороженного поля. Часть военных сторожила человеческий сектор, мой же путь лежал туда, где обосновалась стая Рохана.

Проходя мимо смежных рядов, заметила золотистый затылок сестры. Натина доставала какого-то именитого продюсера и одновременно подзывала к себе… Харада? Ах да, это же он тогда вынес ее из особняка на руках, пока остальные несли бесценный артефакт, а мы пытались спасти Маркуса.

Маркус…

В горле встал ком. Сколько же ошибок мы с тобой допустили…

– Эй, разве сегодня мы не обязаны радоваться? – вкрадчиво поинтересовался знакомый голос, когда я поднялась на самый верх, к вип-секции. – Чего такая хмурая? Мы победили.

– Мумиям запрещено умничать!

Мой телохранитель лишь развел руками, отчего бинты на его груди опасно натянулись. Он сидел в каталке, которую ненавидел и в которой находился исключительно из-за моего приказа, и послушно ждал начала трансляции. Раны заживали хорошо, но это не мешало мне проявлять беспокойство.

Рядом носился чумазый Рохан-младший, до безумия радый избавиться от внимания полусотни общительных волчат. Марк поймал его за хвост, мешая запрыгнуть мне на руки и испачкать.

– Перестань. Я уже давно выздоровел и прекрасно себя чувствую!

– А врач говорит иначе, – Я надулась. – Ты там чуть кровью на полу не истек, хорошо хоть Рохан поспешил сделать переливание. Это, знаешь ли, было страшно.

– Хочешь извинюсь? – Маркус сделал виноватое лицо, старательно демонстрируя раскаяние. Немного подумав, я кивнула.

Он протянул руки – и я вмиг оказалась у него на коленях. В воздухе витал аромат пены для бритья и чего-то неуловимого, похожего на мужской одеколон. Хотя нет, пахло скорее хвоей и недавно прошедшим дождем.

– Ты недавно обращался! – попыталась ужаснуться я, но не успела. Твердые мужские губы заслонили собой весь остальной мир, став единственным источником счастья. Притихли звуки, совершенно ненужные и даже раздражающие. Исчезли последние сомнения. Мы наконец-то были вместе.

И лишь недовольный рык Рохана смог разрушить сладкую иллюзию:

– Мне кажется или больной ожил? Может, тогда пойдешь в дозор?

– А что, без Щенка вы совсем не справляетесь? – удивился Маркус, не торопясь разжимать объятия. Я грустно вздохнула, вспомнив, что юного оборотня посадили под домашний арест и не собирались выпускать до тех пор, пока вся стая не мигрирует в северную резервацию. А там целительный труд, надзор старших и, кажется, даже компания Хальцифера, которого политикам нужно было куда-то девать.

– Я могу попробовать встать, но сам знаешь – эти раны…

– Вот что-то лапать мою жену они тебе не мешают!

Я подскочила и звучно чмокнула недовольного альфу в нос, сжимая его лицо ладонями:

– Твою, твою. Только вот не ругай Марка из-за того, что с ним мы еще не успели провести ритуал.

1 год спустя…

В скромной избушке, одной из множества ей подобных, затерявшихся в густом пологе Жиольского леса, стояла непривычная тишина, прерываемая лишь хриплыми вздохами и стонами.

Девушка лежала на кровати. С одной стороны ее обнимал юноша со шрамами на груди и нечесаной каштановой гривой, с другой – накачанный мужчина, такой белокожий и светловолосый, что его легко можно было потерять зимой среди сугробов. Троица игнорировала шум снаружи, хотя женский голос несколько раз настойчиво произнес их имена.

– Твоя очередь общаться с родственниками, – пробурчал беловолосый, отрываясь от аккуратной торчащей груди, которую он жадно мял губами. – Я в прошлый раз устраивал ей экскурсию.

– А я катал госпожу Натину на спине с самого ее детства, – парировал шатен, зарываясь носом в жесткие волосы их общей жены. Та благодарно рассмеялась, обнимая их обоих.