Я не могу закрыть глаза. Я отказываюсь делать это. Каждый раз, когда закрываю их, все, что я вижу — кровь, смерть и боль. Я чувствую это, вновь переживая, возвращаясь обратно к той ночи. Неважно, что я еще дышу — мне больше не нужен воздух, больше не хочу этого. Я презираю все, что окружает меня, даже это. Единственное, чего я страстно желаю, к чертям собачьим исчезает. Я сдался. По крайней мере, до нее АВАЛОН. Она врывается в мой мир, сбивая с ног. Это побуждает меня держать ее возле себя. Изнывать от желания, схватить ее за горло и трахать пока она не почувствует мою боль, монстра во мне, но так же мне хочется защитить ее от того, чего ей следует бояться… меня. Как только она увидит разрушения, на которые я способен, она станет смотреть на меня как все остальные — со страхом. АВАЛОН НАЙТ. Его глаза… темнота в них пленит меня, понукает меня попробовать его, почувствовать и спасти его. Я не должна была оказаться на его мотоцикле в тот день. Сейчас я понимаю это. Колтон предупреждал меня. Мне говорили, что это опасно, что ничего не будет прежним. Они были правы. РОЙЯЛ — опасный, мрачный и соблазнительный. Я готова отдать свой последний вдох, только чтобы прикоснутся к нему… вдохнуть в него. Он дикарь, покрытый чернилами, но очаровательный. Так не похож на своего брата. Он опасен для моего здоровья, ума и тела, и все же единственный, кого я желаю. Я хочу освободить его. Хочу изменить его мысли, но боюсь, что он слишком погряз.
Виктория Эшли , Книжный червь Группа
Современные любовные романы / Эротика / Романы / Эро литература18+Виктория Эшли
Дикий Ройял
Безбашенные и татуированные #1
Переводчики: Диана Коваль (до 27 гл.), Кристина Руснак
Редактор: Кристина Руснак
Вычитка: Королева Виктория
Русификация обложки: Анастасия Токарева
Специально для группы:Книжный червь/ Переводы книг
Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.
Пролог
Ройял
Я не могу закрыть глаза… Отказываюсь это делать — каждый раз вижу лишь одно: кровь, смерть и боль. Я ощущаю их, практически чувствую на вкус. Неважно, что я еще дышу: мне больше не нужен воздух, я больше этого не хочу. Я ненавижу всё, что меня окружает.
Единственное, чего я хочу, это исчезнуть к чертям собачьим, сделать вид, что меня тут нет: что я не стою здесь, весь в крови; покрытый, блядь, с головы до ног тёмно-красной кровью, пока сердце бешено колотится и, кажется, вот-вот разорвёт мою грудь к чёртовой матери.
Лёгкие горят, пока я снова затягиваюсь сигаретой. Дым заполняет мои лёгкие, расширяя их и наполняя ощущением прохлады, моё дрожащее тело. Я жажду почувствовать хоть какое-то облегчение, но ничего не происходит. Как бы то ни было, я делаю еще одну затяжку и жду, что за этим последует. Я знаю, что будет дальше, ведь сам им позвонил. Я вижу красно-синие сигнальные огни.
Я стою у окна, оцепенев, и смотрю, как они приближаются, звуки сирены становятся громче с каждой секундой.
Последний раз затянувшись и бросив сигарету в стакан, я отворачиваюсь. Я мог бы наплевать и оставить этих мразей сгореть дотла. У меня здесь больше ничего не осталось. Теперь уж точно.
Я двигаюсь бездумно, словно потерянный в этом непрекращающемся кошмаре — это мой мир, и он для меня потерян. Я чувствую, как во мне зарождается ненависть, как на меня обрушивается враждебность ночи. Поднимаю покрытые кровью руки, чтобы вытереть лицо, и рычу, высвобождая сдерживаемый гнев. Я кричу до хрипа в горле, но как и сигареты, это дерьмово помогает облегчить боль, медленно убивающую меня.
Я бреду медленно, как в тумане, пройдя мимо трёх бездыханных тел, я останавливаюсь около… неё. Её светлые волосы и когда-то розовые, пухлые губы — теперь, как хренов лёд, синие — покрыты кровью. Я тянусь к ней, чтобы взять её на руки, и чувствую, как с каждым вдохом, который уже никогда не смогу с ней разделить, умираю внутри.
В этот момент я слышу, как распахивается дверь, и они вбегают в комнату. Я не слышу ничего, кроме их тяжёлых шагов и гула колотящегося сердца, увядающего с каждым ударом, будь оно проклято. В ушах гудит, частота сердцебиения подскакивает до неконтролируемой отметки: двое полицейских сбивают меня с ног в попытках обездвижить, а перед глазами у меня одна лишь кровь. Меня не волнует, если им, блядь, придётся силком вытаскивать меня отсюда. Я готов гнить в чёртовом аду за неё, но так и не успел с ней попрощаться.
Я чувствую, как наручники очень туго впиваются в запястья. Мои руки скованы, но меня это не остановит. Развернув корпус и повернув голову, я со всей силы ударяю офицера полиции по носу и слышу треск. Его нос сломан. Я знаю это наверняка, как и он, судя по тому, как отступает, сыпля ругательствами и зажимая руками кровоточащий нос.
Другая пара рук пытается схватить меня сзади, когда я встаю на колени, утыкаясь лицом в её бездыханную шею. Я едва успеваю поцеловать её в последний раз, как меня оттаскивают, схватив за голову, и уводят от неё. Меня толкают вниз лицом и чьё-то колено упирается мне в шею.
Глава 1
Авалон
Ещё раз посмотрев в большое зеркало, я поворачиваюсь к Мэдисон, указывая жестом на свой наряд: чёрную облегающую юбку, едва прикрывающую мою задницу, блузку серебристого цвета с глубоким вырезом и сапоги на шпильке. Этот наряд я купила больше года назад, с тех пор он в шкафу и лежал.
— Вот. Надеюсь, ты довольна, что я впихнула свой огромный зад в эту юбчонку для тебя? — Подруга кивает, в предвкушении потирая руки. — Ну да, лучше бы ты была довольна, Мэди. Мой план заключался в том, чтобы купить этот вызывающий наряд, но никогда не надевать его, но ты всё испортила. У меня стойкое ощущение, что если я хоть чуть-чуть наклонюсь, моя задница вырвется на свободу из этой треклятой дорогущей ткани.
— Ой, да утихомирься.
Мэдисон отталкивает меня от зеркала, чтобы разглядеть себя. Её рыжевато-блондинистые кудри убраны в свободный высокий хвост, а соблазнительное тело завёрнуто в маленькое чёрное платьице по фигуре. В нем она смотрится потрясающе. Определённо у каждой девушки должно быть такое платье. У меня его не было, но кого это волнует.