Дикий Талант

– Предположение,- пояснил Ослиная Задница надменно.- Суть этой гипотезы, в двух словах: вампиризм – это своеобразный лоа, который проникает в душу человека, съедает ее изнутри и живет в образовавшейся пустоте, подобно личинке мухи в теле собаки. Человек же остается – всего лишь тело. Ходячая оболочка.

Я против воли представил, что душа – кусок гнилого мяса, в котором копошатся толстые белые черви. Хаос! К горлу подкатила дурнота.

– Феррин! – возмутилась Кларисса.- Выбирай выражения, пожалуйста.

Но Фер продолжал как ни в чем не бывало:

– С нами такого случиться не может. Почему? Потому что нечего захватывать.

– Бред! – сказала Лота.

– Чушь! – Кларисса.

– Брехня! – отрезал Корт.

В общем, моя семья приняла известие об отсутствии у нас бессмертной души довольно спокойно.

– Я пошутил,- сказал Фер.

Я уставился на него с недоумением. Он что сделал?

– Конечно, у нас есть души – иначе бы никто не принимал на них закладные… Однако наши Таланты образуют вокруг души жесткую скорлупу, которая не дает заразе вампиризма ни единого шанса. Говоря проще: место занято. Кувшин наполнен, и ничего туда не добавить.- Пауза.- Кроме

твоего кувшина, Ришье.

Я медленно поднял голову. Огляделся. Родственнички смотрели сочувственно, чуть ли не с жалостью.

Не нужен мне этот проклятый Талант!Не…

Рано или поздно любая тайна перестает быть тайной. Спасибо, Древоточец, что молчал так долго.

– Нет нужды скрывать, Ришье, я все знаю. Ты – бездарь.- Скулы у меня затвердели. Я молча смотрел на Фера.- Малиган, лишенный Таланта. И единственный из Потомков Первосуки, кто может стать носителем Дикого Таланта… Ах, извини, я ошибся. Вас таких двое. Другая, я подозреваю, Моргана.

Молния повел головой, словно воротник врезался ему в шею:

– О чем мы вообще здесь говорим? А?

– Если я правильно понимаю, без Ришье наши усилия теряют смысл? – спросила Лота.

– Это мнение лорда Марана.- Фер снял очки, на левой щеке остался красный след. Фер зажмурился, снова открыл глаза, покрасневшие от усталости.- Мое же мнение такое: Ришье не подходит.

– Что? – Лота вскинула голову.

Мгновенная растерянность. Признаться, я думал, что Фер начнет меня уговаривать.

– П-по…

– Ты – пустое место, Ришье,- сказал он.- Выродок, у которого нет Таланта. Идеальное вместилище для Гения Вероятности, казалось бы! Поэтому Элжерон выбрал тебя. Но не все так просто. Я говорил отц… лорду Марану, что это глупо. Глупо и опасно. Авантюрист – бесцельный, капризный и упрямый. Сейчас ты для клана бесполезен. А если у нас все получится – станешь опасен.

– Поп-придержи язык!

– И не собираюсь, Ришье. Не собираюсь.

Я рывком встал. От бешенства сводило горло. Фер продолжал улыбаться. Казалось, я смотрю на него сквозь прозрачный надтреснутый лед, который вот-вот проломится. Ненавижу. Ненавижу.

– А ну перестаньте, вы, оба! – резко приказала Лота, встав между нами.

Я посмотрел на сестру – почему-то сейчас она казалась одного роста со мной. Пальцы стиснули рукоять шпаги. Ладонь взмокла. Стоп. Я перевел взгляд на свою руку. Не может быть! В следующее мгновение от гнева не осталось и следа.

– П-прости, Л-лота,- спокойно сказал я. Опустился на стул, оставив сестру и Ослиную Задницу в замешательстве. Так, Ришье, только не торопись. Вспомни как следует.

Тишина. Лишь наглая муха жужжит. Через томительное мгновение я поднял голову и оглядел родственников.

– П-продолжим?

Кларисса прыснула. Фер моргнул, еще не понимая. Да уж, вряд ли Ослиная Задница простит мне эту выходку. Со стороны мой маневр точно выглядит утонченным издевательством. Но это уже не так важно. Главное – в другом.

Я прикрыл глаза. Вот моя рука тянется к шпаге, прохлада металла и шершавость дерева. Пальцы ложатся на отведенные места, лютецианскии хват с вытянутым вдоль клинка большим пальцем; я осторожно тяну шпагу из ножен… Тяжесть боевого оружия.

Вот оно.

Рука на эфесе.

Внезапно я почувствовал необыкновенную легкость. Открыл глаза – Лота смотрела на меня, я улыбнулся и подмигнул. Все хорошо, сестричка. Все хорошо как никогда.

Впервые с момента, как в мой затылок влетела проклятая пуля.

– Корт, а ты что думаешь?

Молния сидел, положив локоть на стол. Он склонил голову к правому плечу и, казалось, внимательно слушал Лоту. На лице Корта застыло непривычное сосредоточенное выражение. Брови нахмурены. Однако слова Лоты он проигнорировал.

– Корт!

Молнии на прежнем месте уже не было. Только боковым зрением я увидел смазанное движение. Позади меня хлопнули ставни. Я повернулся. Корт стоял у распахнутого окна, в руке – шпага. Лицо Молнии было задумчивым.

– Камень-Сердце! – сказал он.- Или я старею и становлюсь вороной, которая куста боится… или это был кто-то, слишком быстрый даже для меня.

– Морти? – спросила Лота напрямик.- Сын Ублюдка-Слотера?

Молния потер челюсть, помедлил – и убрал шпагу в ножны.