Дикий цветок

Женщина тяжело сглотнула. Она вспомнила о счастливых днях, проведенных в доме своих родителей, но у нее не было ни малейшего желания возвращаться туда. После единственного приезда ее родителей в Хоубаткер, после того, как ее мать преднамеренно помешала Типпи принять участие в похоронах Вилли Мей, у Джессики пропала всякая охота возвращаться, хотя бы на время, в Виллоушир.

— А как дела у Толиверов? — поинтересовалась она.

— Ну и здесь новости не из радужных, — сказал Джереми. — Елизавета сейчас очень больна. Чего можно ожидать в возрасте восьмидесяти одного года? Моррис тоже состарился и стал кем-то вроде проповедника без духовного сана. Он говорит, что много времени уделяет божьему делу. Сайлас был бы расстроен, увидев, во что превратилась плантация.

— А что, сыновья не помогают ему?

— Мне кажется, они унаследовали от своего отца неспособность к управлению хозяйством. Молодые люди полностью доверились надсмотрщикам. Мои братья говорят, что они очень ленивы. С первым же выстрелом они ускакали в Ричмонд. Хотят вступить в армию генерала Ли.

— А дочь?

— Милое существо. Характером похожа на мать. К сожалению, внешне она — вылитый Моррис. Поклонников у нее не предвидится. Боюсь, она закончит свой век старой девой.

— А… Летти?

— В Летти погасла ее искорка. Признаюсь, я был шокирован, когда увидел, насколько она сдала. На ней много обязанностей и забот. Елизавете необходим постоянный уход. Слуги мало ей помогают, так как Моррис запрещает их наказывать. Управление хозяйством плантации также легло на ее плечи. Дом ветшает, а денег на восстановление прежнего великолепия достать негде. Моррис завел всех в долговую яму, выбраться из которой уже невозможно. К тому же Летти волнуется за своих сыновей.

Джессика вздрогнула так, словно ее внезапно ущипнули. Джереми смолк.

— Можно продолжать?

— Еще что-то?

— Боюсь, что да. Ее брат, тот, который учился в Вест-Пойнте, решил остаться в армии федерации. Теперь он стал нашим врагом. Летти его всегда идеализировала.

Джессика грустно покачала головой.

— Мне ее очень жаль. А как там ее отец? Надеюсь, жив-здоров?

— Он умер в прошлом году — долго мучился от туберкулеза.

— Бедняжка…

Джессика отпила чая со льдом. Как бы ей ни было жаль Летти, она решила не рассказывать Сайласу о тех горестях, которые постигли их общую знакомую. Он почувствует себя ответственным за это, впрочем, так оно и есть. А еще неутешительные новости упрочат смехотворную веру мужа в проклятие, в то, что рассерженный Бог наказывает его. Джессика развернула веер. Ее ум лихорадочно работал. Снаружи не долетало ни ветерка — несмотря на опущенные жалюзи, солнце и зной донимали всех. Они сидели в маленькой столовой, примыкающей к кухне. Именно здесь в прошлый раз Джессика попросила Джереми о том, чтобы он помог ей «обмануть» мужа. Тот с честью исполнил секретную миссию. Джереми продал от ее имени дом тетушки, а также все ее движимое имущество, а полученные в результате сделок деньги положил в один из бостонских банков на имя Джессики Толивер. По возвращении он рассказал о том, что Типпи обосновалась в Нью-Йорке и чувствует себя там как дома, а Сара Конклин продолжает свою работу на ниве аболиционизма в Бостоне.

«Ты ездил в Бостон? — удивился тогда Сайлас. — Зачем? А я-то думал, что ты ездил в Нью-Йорк!»

«Был по одному делу. По просьбе друга», — ответил Джереми.

Джессика осторожно отставила стакан с чаем.

— Джереми, дорогой, о здоровье Елизаветы Сайласу ничего не говори, а об остальном… Как думаешь, стоит ли ему рассказать?

В глазах Джереми читался скептицизм.

— О чем ты меня просишь, Джесс?

— Ты человек проницательный, видишь всех насквозь. Сам должен понимать, что будет чувствовать Сайлас, когда узнает обо всех неприятностях Летти.

— Ты хочешь, чтобы я ничего не рассказывал о том, как обстоят дела в Квинскрауне? Сайлас у меня обязательно спросит, а я не хочу ему врать.

— Но обязательно ли сообщать всю правду?

— А какую ее часть мне следует утаить? Если даже я не стану говорить о Летти, Сайлас поймет, что глупость и плохое управление плантацией со стороны Морриса не могли не сказаться самым печальным образом на жизни Летти.

— А следует ли Сайласу вообще знать, что ты побывал в Квинскрауне?

— Ты просишь меня ему солгать?

— Нет. Я прошу, чтобы ты не рассказывал всей правды.

— Зачем это, Джесс? Со времени помолвки Сайласа и Летти прошло свыше четверти века. Она вышла замуж за Морриса. К добру или ко злу, она разделила с ним супружеское ложе и судьбу.

Тихий стук в дверь прервал их беседу. Джессика ответила на стук. Петуния просунула голову в приоткрытую дверь.

— Извините, миссис Джессика, но какой сервиз вы бы предпочли поставить на стол сегодня вечером?

— «Челси», — ответила хозяйка.

— А куда посадить доктора и миссис Вудворд?

— Доктора — справа от меня, а его супругу — слева от мистера Сайласа.

— А мистера Томаса и мисс Присциллу?

— Друг напротив друга. Неважно, с какого края стола, лишь бы они видели друг друга.

Петуния хихикнула.

— Да, мэм, — сказала она и исчезла за дверью.