Дикий цветок

Томас видел, что жена его тяжело сглотнула.

— Нет… не знаю… Но зачем надевать ее шляпу, если она все равно уже этим не занимается?

— Не совсем, не совсем. Арман нанял ее модельером женских шляп и доверил один из отделов своего универмага. А это значит, что миссис Честейн остается в городе. Я твердо убежден, что, нося ее шляпки, ты существенно ей поможешь. Это будет благородно с твоей стороны. Покажи всему Хоубаткеру, что ты не веришь ни единому слову той клеветы, что содержится в письмах. Ты, кстати, получала письмо?

Присцилла вновь тяжело сглотнула.

— Нет, не получала.

Томас принялся вытаскивать шляпы из гардероба и раскладывать их на столах и стульях.

— Мерзавка, видимо, знала, что делала.

Мужчина рассматривал каждую шляпку, улавливая на себе пристальный взгляд жены.

— Не помню, чтобы ты их когда-либо надевала.

Из груди Присциллы вырвался нервный смешок.

— А с чего тебе помнить? Ты никогда таких вещей не запоминаешь.

— Ошибаешься. А где другие, которые ты носишь?

Напрягшись, Присцилла молча указала рукой на другой гардероб. Дернув за шнурок звонка, Томас отпер дверцы платяного шкафа. Без лишних слов мужчина принялся вытаскивать с полок шляпки и бросать на кровать поверх тех, что уже лежали на ней.

Появилась Эми.

— Звонили?

— Да, Эми, — сказал Томас. — Пожалуйста, собери шляпы, которые на кровати, и отдай подругам или отнеси в церковь на благотворительную распродажу, как сама захочешь. Миссис Присцилле они больше не понадобятся. Когда закончишь с этими шляпами, положи вон те, на столе и стульях, в шкаф.

У Эми от изумления расширились глаза, но она ответила:

— Слушаюсь, мистер Томас. Я схожу за мешком, а потом все туда сложу.

Когда дверь за ней закрылась, Томас уставился на жену. Его глаза сузились.

— Я так понимаю, что ничего мне больше говорить или делать не нужно. Или я не прав?

Лицо Присциллы окаменело.

— Прав.

— Вот и хорошо. Теперь откланяюсь, я еду в Сомерсет, хочу побыть на могиле отца.

Глава 85

После смерти Анри кружок сыновей основателей Хоубаткера стал еще более тесным и дружным. Томасу, Джереми Младшему и Арману уже перевалило за пятьдесят. Стефану до круглой даты оставалось всего ничего. Их сыновья, которым было уже за двадцать, теперь полностью могли управлять семейными предприятиями, предоставив своим отцам больше свободного времени, которое те проводили вместе. Члены семей были разбиты на группы в соответствии с возрастом. Джессика, Бесс и Джереми образовывали одну группу; Томас, Арман, Джереми Младший и Стефан — другую; их сыновья Вернон Толивер, Джереми Третий, Брэндон, Ричард и Джоэль Уорики, а также Абель и Жан Дюмоны образовывали третью, самую младшую по возрасту.

Томас очень дорожил своими друзьями. Без них он чувствовал бы себя ужасно одиноким. Его дочь вышла замуж. К большой радости Томаса, брак оказался счастливым. В следующем 1887 году у Регины родится первенец. Его мама в сопровождении Джереми и Бесс отправилась в кругосветное путешествие, обещающее продлиться бóльшую часть года. А после этого Джессика собиралась погостить у Типпи в Нью-Йорке и у Сары Конклин в Бостоне. До Дня благодарения домой она возвращаться не планировала.

Вернон почти все время проводил в старом доме Джаспера, который оборудовал жалюзи и прочими благами цивилизации, достойными наследника Сомерсета. Он так до конца и не оправился после смерти Дэвида и предпочитал оставаться наедине с самим собой. Единственной его страстью осталось выращивание хлопка. Времена для этого в Техасе были сейчас благоприятные. Доходы росли на глазах. Несмотря на усовершенствование процесса очистки сырца от семян и изобретение хлопкового пресса, который мог ужать пятисотфунтовые тюки вдвое, что значительно облегчало их транспортировку, плантаторы с большим трудом удовлетворяли растущий спрос на пушистые белые шарики. Томас до сих пор ежедневно занимался делами, но особого энтузиазма по этому поводу уже не испытывал. Он по-доброму завидовал друзьям, не утратившим интереса к любимому делу, хотя они тоже немного расслабились, наслаждаясь плодами своего труда.