Дикий убийца

— Чуть-чуть блеска, — говорит она, заправляя их мне в уши. — Вот. Ты выглядишь как принцесса.

Я хочу укусить в ответ за принцессу. Я все еще мать вашу дочь Рикардо Сантьяго, и человек, который купил меня, собирается забрать меня домой. А вы все дураки, которые думают, что перехитрили моего отца, но это не так. Тем не менее, я крепко сжимаю слова за губами. Во-первых, это выдало бы всю уловку. Во-вторых, эта женщина ни в чем не виновата. Ничто из этого не так. Она делает свою работу, и, если у нее ничего не получится, она окажется в своем собственном ужасном положении. Я не могу сердиться на нее за то, что она пытается поддерживать оптимизм в этом доме ужасов.

— Спасибо, — говорю я ей немного неровно, вставая. — Мне вернуться к… нему прямо сейчас? — Я не осмеливаюсь произносить вымышленное имя Левина, опасаясь, что все испорчу.

— Он будет ждать тебя внизу. Пойдем, я провожу тебя до лестницы, а потом мне нужно пойти и помочь следующей девушке. Большинство из них уже готовы, мы позаботились об остальных, пока ты восстанавливалась.

Немного неловко осознавать, что я была единственной, кто потерял сознание, но я ничего не могла с этим поделать. И я уходила последней. Она провожает меня до края лестницы, как и обещала, а затем быстро уходит в другую комнату. Я остаюсь стоять там с сердцем, бьющимся в горле, зная, что мне нужно спуститься к Левину.

Чем скорее я это сделаю, тем скорее все это закончится.

Он ждет внизу лестницы, все в том же костюме, что и раньше, его челюсть сжата, когда он смотрит на арочный дверной проем, который, несомненно, приведет нас на вечеринку в другой комнате. При звуке моих шагов он поднимает голову, и я вижу эмоцию, которую никогда не видела направленной на меня, по крайней мере, до тех пор, пока меня не похитили. Это только на мгновение отражается на его лице, но это есть, безошибочно и невозможно пропустить, когда он видит меня в прозрачном шифоновом платье, пока он не стирает ее в одно мгновение.

Похоть.

За мгновение до того, как эмоция исчезнет, я понимаю, что ненавижу его за это не так сильно, как следовало бы.

11

ЕЛЕНА

— Мы должны присоединиться к остальным.

Голос Левина холодный, бесстрастный. В его лице нет ни малейшего намека на то, что я видела мгновением раньше, ни капельки. Его рука сжимает мое предплечье, не слишком сильно, но достаточно твердо, чтобы, если кто-нибудь наблюдает, это выглядело как мужчина, держащий в руках свою новую собственность.

Что-то в этом прикосновении вызывает еще одну дрожь у меня по спине.

— Вечеринка… не то, что ты могла ожидать, — медленно говорит он, когда мы идем к открытой двери, его голос очень низкий. — Я не думаю, что тебе нужно скрывать, что ты можешь чувствовать по этому поводу. Я думаю, это будет ожидаемо.

Сначала я не понимаю, что он имеет в виду, или намек на то, что мне, возможно, не нужно скрывать свои эмоции, но он будет, но затем мы переступаем порог огромного зала, где проходит вечеринка, и я сразу все понимаю.

Комната залита ярким светом от люстр, подвешенных к потолку. В центре находится массивный фонтан, очень похожий на тот, что во внутреннем дворе, с четырьмя статуями выгнутых дугой обнаженных женщин, служащими его центральным элементом, из ртов которых льется вода, а соски вырезаны из камня. Я никогда раньше не была в этой комнате, поэтому не знаю, всегда ли он занимает центральное место. Тем не менее, я бы совсем не удивилась, если бы это было специально сделано, особенно для такой вечеринки, учитывая, что еще происходит в комнате.

В одном конце зала расставлены столы с едой, справа от них позолоченная барная стойка с двумя барменами, обслуживающими гостей, и еще несколько сотрудников ходят по залу с золотыми подносами, наполненными бокалами для шампанского и закусками. Это могло бы показаться обычной, хотя и показной вечеринкой, если бы не все остальное, что я вижу.

На бархатных диванах, разбросанных по комнате, я вижу нескольких мужчин, сидящих со своими недавно приобретенными приобретениями. Все девушки одеты по-разному, так же скудно, как и я, некоторые в похожих длинных прозрачных платьях, другие в ночных рубашках-сорочках, а некоторые в кружевном белье на бретельках. Глядя на них, я могу предположить, что они, вероятно, были одеты в соответствии с предпочтениями их новых владельцев, и Левин, должно быть, не отдавал им предпочтения.

Или, может быть, он дал, а она просто притворялась, что дает мне выбор.