Дикий Урман

Поперек протока, почти касаясь воды, лежало толстое бревно. Федор направил лодку к берегу и вылез. Вылез и Росин, собираясь разгружать лодку.

– Подожди, - остановил его Федор, - сейчас подниму, а ты протолкни долбленку.

– Это бревно поднимешь? - удивился Росин. Не отвечая, Федор взялся за комель и медленно выпрямился, приподняв бревно. Росин торопливо протолкнул лодку Федор там же медленно опустил бревно на место. Росин подошел к бревну и тоже попробовал поднять. Куда там! Даже не шелохнулось. А ведь в институте с нормой третьего разряда по штанге справлялся без всяких тренировок.

Вскоре не стало и тоннеля. Проток обмелел, и посреди него кустарник рос так же буйно, как по берегам. Лодку тянули бечевой. Росин грудью напирал на веревочную лямку, а Федор лез впереди, прорубая узкий проход в ивняке. Поперек протянулся довольно толстый сук. Федор поднял руку, без всякого усилия повернул его. Крепкий сук хрустнул, как будто тонкая хворостина.

Под водой то и дело попадались трясины, ямы. Провалившись в одну, Федор чуть не утопил топор.

– Давай лучше стороной, посуху потянем.

Но и тут не легче: заросли старого тростника, малинника, молодой крапивы. Заросшие мхом, перепутанные поседевшими травами буреломы и здесь вставали поперек пути. От пота саднило глаза, горели натертые грудь и плечи.

Федор предложил:

– Отдохнем малость.

Росин сел на нос лодки и, как всегда в свободные минуты, достал блокнот.

Федор сидел, привалившись спиной к валежине, и смотрел на заросшего щетиной Росина.

– Что ты все пишешь?

– Места здесь хорошие. Записываю, что бобров на вашей речке поселить можно: ивняка по берегам много, осинника. Берега в большинстве случаев для нор пригодны. И ондатра тут приживется: заросших стариц, озер много. В общем, пока до Дикого урмана доберемся, два попутных обследования сделаю: под выпуск бобров и ондатры.

Со лба на блокнот упали капельки пота. «Да, - подумал Федор, - эту работу только за деньги не сделаешь. Еще шибко тайгу уважать надо».

– Вставай, однако. Нужно по большой воде обернуться, а то ведь ни проплыть, ни пройти будет.

Глава 4

Федор обернулся, приподнял руку.

– Тише…

– Что?

– Конец, отмаялись! Слышишь, чайки кричат? На озере. Тут их два: одно поменьше, другое большое, Щучьим прозвано. За Щучьим и Дикий урман.

И вот наконец лодчонка, добела истертая о траву и стволы деревьев, легко заскользила по чистой воде. Теперь работа веслом казалась уж слишком легкой. Долбленка быстро пересекла маленькое озерцо, прошла проток и заскользила по свинцово-серой воде Щучьего озера.

– Ишь вода-то, как в ложке, не шелохнется, - сказал Федор.

На залитых солнцем берегах желтыми сережками цвела ива. Издали казалось, что это и не кусты, а высокие стога.

Вспугнутые лодкой утки, чуть пролетев, тут же плюхались на воду и как ни в чем не бывало продолжали заниматься своими утиными делами. Красноголовые нырки подпускали почти вплотную. Фотографируя их, Росин израсходовал не одну пленку.

– Сюда бы наших подмосковных охотников. Они бы приучили их к порядку! - Росин засмеялся, провожая взглядом чирка, взлетевшего почти из-под весла.

Федор положил весло и достал из котомки небольшую дощечку с намотанным на нее прочным пеньковым шпагатом. Шпагат, чуть ли не с карандаш толщиной, оказался леской. На конце ее блестели самодельная блесна и крючок. Казалось, такая приманка не поместится ни в одной щучьей пасти. Но блесна и крючок были отшлифованы о траву и воду. Видно, владелец уже не один год пользовался ими.

– Эту еще ни одна щука не обрывала, - довольно за метил Федор, увидев, с каким изумлением Росин рассматривает леску.

Блесна сверкнула желтой медью и скрылась в воде позади лодки.

Федор взял леску в зубы, перекинул за ухо и снова принялся грести.

Кое-где по озеру зеленели пучки молоденького тростника. Глубина под лодкой была вряд ли больше полутора метров, но длинный кол не доставал дна, легко уходя в толстый слой жидкого ила.

– Рыбы тут - как в садке, - не выпуская из зубов лески, проговорил Федор. - Тут ее только птицы ловят.

Федор хотел сказать еще что-то, но леску сорвало с уха, он бросил весло и, быстро перебирая руками, стал подтягивать добычу к лодке. Рыба упорно сопротивлялась, но Федор, не обращая внимания на рывки, тянул леску, благо надеялся на прочность снасти. Всплеснув водой, в лодку ввалилась большая зеленая щука. В ней было никак не меньше пяти килограммов. Она шевелила жабрами и разевала зубастую пасть, стараясь освободиться от крючка. Федор потянулся было к блесне, но тут же отпрянул: щука бешено забилась, подпрыгивая и ударяя хвостом по борту. Только удар веслом заставил ее затихнуть.

Росин достал небольшую рулетку, смерил щуку. Потом в маленький пакетик положил несколько чешуек и сделал пометку в блокноте.

– Почто тебе это? - заинтересовался Федор.

– Димка просил. Я тебе говорил - ихтиолог. Для него и меряю. А по чешуе он возраст определит.

Блесна снова играла позади лодки. Раззадоренный быстрой удачей, Росин не спускал глаз с лески. Но она свободно тащилась за лодкой, только изредка напрасно настораживала, цепляясь за траву.