Дикий

Вика не очень понимает происходящее и помалкивает. Я тоже не понимаю до конца и тоже помалкиваю. Учтивый хозяин предлагает ей побродить по дому, осмотреть кухню и гостиную, заняться чем-либо, пока мы побеседуем.

— Нет проблем! — соглашается Вика, и мы запираемся у Николая в кабинете.

В большой комнате на полу и на стенах ковры. Диван и кресла красивые. Письменный стол и сейф. Похожих кабинетов я за последнее время перевидел.

Николай сбрасывает пиджак и почти валится в кресло. Теперь я вижу, как он волнуется.

— Давай, Коля, расскажи, в чем тут дело.

Он мне рассказывает, как влез в бизнес с наркотой. Не хотел сперва, но так получилось. Хотел выйти при случае, да тут фиг выйдешь. Из того, что и о ком он рассказывает, я многое уже знаю.

— Пошла большая волна, — продолжает Николай. — Я чувствовал, что скоро начнется! Очень многих убирают. Думаю, кто-то завоевывает рынок. Эффективно, блядь, и нагло! Многих — как тебя, например, — задействуют вслепую. А тех, кого убирают, даже не пробуют переманить на свою сторону… Это с Киева началось. — Николай открывает дверцу шкафа и достает литровую бутылку «Джонни Волкера». — Будешь рюмку? — спрашивает и тут же извиняется: — Забыл, прости. Ты же не пьешь…

Мне нравится сидеть в мягком кресле. Нравится, что в доме тепло — так бы и завалился спать, спал бы целую неделю.

— Понимаешь, — говорю Николаю, — я знал одного в Киеве. Дал бы тебе посмотреть его фотографию, но фотография не сохранилась.

— Я его вряд ли знаю. — Николай роется в ящиках письменного стола и достает несколько фотографий, протягивает их мне и наконец наливает себе рюмку.

Я разглядываю фотки — рожи как рожи. Тысячи таких.

— Они друг друга не знают, — комментирует фотографии Николай. — С одним я просто работаю, а второй — это мой друг, настоящий друг. Его зовут Валерой. Крутой парень. Поможет всегда и во всем.

Николай показывает, кто есть кто на фотках. Рассматриваю их и стараюсь найти правильное решение. Ввязываться в новую игру, когда еще старую не доиграл? Ввязываться! Иначе так и останусь киллером на подхвате. Иного выбора нет — надо идти дальше, все вверх и вверх. Можно себе шею свернуть, можно — другим попробовать. Пусть это будет ошибкой, но старого кореша я мочить не стану. Все. Точка. Об остальном думать некогда…

Теперь я показываю Николаю фотографию со вторым ростовским заказом. Он рассматривает ее и качает головой.

— Понятно. Растущий делец. Перспективный. Он мне никто. Скорее, конкурент. Между нами нейтралитет… — Николай наливает еще рюмку, выпивает залпом. Алкоголь действует расслабляюще, и его отпускает. Теперь он говорит спокойно, даже нотки иронии я слышу в его голосе. — Да и бригада у него небольшая. Наглостью пока берет.

— Его мне придется убрать, — говорю я коротко.

Николай сразу мрачнеет, смотрит на меня исподлобья и спрашивает:

— Это так необходимо?

— Это необходимо для дела. Наше дело — живыми остаться, — объясняю ему.

Николай снова смотрит на меня, смотрит долго. Тянется к бутылке, выпивает. Произносит то, что думает:

— Ты стал страшным человеком.

Я согласно киваю и уточняю:

— Может, и не человеком. Мне кажется, что-живу, как дикая хищная птица.

— Почему птица?

— Не знаю. Такое ощущение.

— Да и я… Птица не птица… Только на ноги встал — и вот, опять начинается.

Я закуриваю, поднимаюсь из кресла и подхожу к окну. Сад слишком близко подходит к дому, машинально отмечает мозг. Очень легко подобраться к дому незамеченным. Даже если фонарей не гасить круглые сутки…

— Такая жизнь получилась, — говорю я. — Газетами или шашлыками мы торговать не пойдем. В ученые поздно собираться. Такими нас сделало государство… Не знаю. Общество! Мы дети этого общества, и пусть нас терпят…

Нахожу все-таки в себе силы остановить эту слюнявую патетику. Возвращаюсь в кресло и говорю по возможности резко:

— Завязываем эти базары, Николай. Давай-ка о наших птичках, а?

— Давай, — соглашается Николай, и мы еще с час обсуждаем будущие совместные действия.

Затем хозяин загородной виллы уезжает, и я обещаю подъехать к нему в ресторан попозже.

Я совсем забыл про Вику и даже несколько удивился, обнаружив ее на кухне возле плиты. Вика восторженно показывает мне всяческие кухонные прибамбасы — грили, миксеры, кофеварки. Она также сообщает, что такой замечательной ванной тоже еще не встречала и даже успела засунуть там в стиральную машину «Сименс» всю нашу грязную одежду. Замечательная, мол, стиральная машина, скоро все выстирает, выжмет.

— Погладит и повесит в шкаф, — смеюсь я и отправляюсь мыться.

Вика кричит весело из кухни о том, будто я невоспитанный мужчина, поскольку должен уступить очередь женщине. Я кричу в ответ — у женщины имелось времени достаточно, а вот водитель, который все время за рулем, просто зачервивеет, если не упадет немедленно в воду!