Дикки-Король

— Не беги, док. Расслабься. Ты идешь купаться. Слушай, попроси полотенце. Набрось его на аптечку… А я позвоню. Мадемуазель, дайте Каор, телефон 24–26–73. Кстати, мсье Руа уже заказывал этот номер?

— Да, мсье. Примерно полчаса назад. Так вас соединить?

— Да, да…

Он вошел в кабину, обитую, как портшез, красной материей. И через три минуты вышел убитый. Дикки не бредил. В Каоре билеты не распроданы и наполовину. Более тревожный симптом — кое-кто из зрителей отменил заказы. Кампания в прессе приносила плоды. Не пройдет и месяца в таком духе, как «Матадор» поднимет панику, а г-н Вери укатит куда-нибудь подальше на симпозиум и по телефону станет недосягаем. Когда-то… Ни за что на свете нельзя допустить, чтобы вернулось время убогих отелей, низких сборов, промозглых или душных залов, пробных концертов по приезде, которые освистывает публика… Но у того «когда-то», которое теперь кажется таким далеким — почти пять лет прошло, — было будущее. Если же теперь Дикки «покатится вниз», вряд ли можно надеяться на его новый взлет, если не сказать больше — он маловероятен.

— Не знаю, что и делать! — почти вслух сказал Алекс, рухнув на сиденье в баре. — Ничего не могу придумать! Нужно заполнить зал любой ценой, или Дикки сорвется…

В этот момент появился доктор с тревожными известиями, которые, казалось, доставляли ему зловещую радость: Дейв заперт в своем номере и находится под надзором Боба и Жанно. Дикки спит, но сможет ли он петь?

— Я не могу дать никаких гарантий. У него давно назревает депрессия, я бы сказал, даже нервное заболевание, нечто вроде раздвоения личности, которое…

Сочувствует, конечно, но что за нудный тип! И опять заказал томатный сок!

— Даже во время землетрясения ты потребовал бы, наверное, чтоб тебе выжали лимон, и поправил бы узелок галстука, — вздохнул Алекс. — Никогда не скажешь, что ты состоишь врачом у «звезды» и брат гуру…

Он залпом выпил третью порцию виски, и вдруг последние слова эхом отдались в его мозгу.

— Господи! Твой брат! Его хор! Не в Каоре ли он предлагал мне послушать их?

— Именно, — холодно ответил Роже. — До его… его общины не более сорока километров…

— Так, значит, завтра он может быть здесь! Вместе со своей командой!

— Очень вероятно.

— О! Нет! — простонал Алекс. — Такого не бывает!

— Хоть сколько-то зрителей прибавится, — с иронией сказал Роже.

Алекс поставил свой бокал, с лица его сразу спало напряжение, и он почти дружелюбно взглянул на доктора.

— Знаешь, ты не так глуп, как кажешься, старичок Роро! Ты мне подсказал идею… потрясающую идею! Бегу звонить!

И, вновь оживившись, он вскочил и бросился вон из бара.

Подавленный Роже остался наедине со своим томатным соком.

Часть вторая

— Вообще-то, я не уверен, что мы договоримся с твоим братцем, — размышлял Алекс, стоя у двери раздевалки в спортивном зале… — У него слишком большие аппетиты…

— Мысль была действительно неудачной, — ответил Роже, стараясь скрыть свою радость.

— Простите! Это было не так уж глупо! Если бы он предоставил в мое распоряжение своих юных хористов… Во-первых, у них автобус — большое удобство, чтобы ездить за нами. К тому же они кое-что узнали бы о шоу-бизнесе. Три десятка молодых людей помимо фанатов: девушки немного покричат, а юноши обеспечат мне порядок… Понимаешь, я хочу продолжить и закончить турне красиво. Чтобы у всех наших соперников, которые крутятся на побережье и в других местах, создалось впечатление, будто Дикки вызывает бурю восторга, несмотря на кампанию в прессе, и нужно, чтобы в любой день, в любой дыре, где они могут появиться, везде нашлась бы девица, закатывающая глаза, рвущая на себе одежду или карабкающаяся на сцену, понял? Чтобы его концерт всегда был событием. А когда эта стерва снова появится…

— Думаешь, осмелится?

— Осмелилась же она позвонить в газеты. Я-то уверен, что это сделала она. А теперь выжидает, пока шумиха слегка поутихнет, чтобы опять выскочить с новыми откровениями, затем получить роль в каком-нибудь порнофильме или записать пластинку. Я все больше и больше убеждаюсь в этом, поверь мне!

— Ты, наверное, сам поступил бы тик же на ее месте?

— О! — воскликнул Алекс с искренним возмущением. — Не спорю, я способен на кое-какие делишки. Но так запятнать репутацию человека, нет!

Он зажег сигарету. Алекс слишком много курил, грыз ногти, словом, сжигал самого себя. Вери говорил с ним по телефону очень натянуто. Кристина безуспешно пыталась приостановить кампанию с помощью обещаний и обедов. Но попробуйте-ка рекламировать романтическую любовь, заставьте неистовствовать молоденьких дурех, когда весь свет потешается над тем, что красивая блондинка обращает в бегство Дикки Руа.

— А где Дикки?

— Он переодевается.

— Не слишком ли он…

— Нет. Но чего бояться? Народу было много…

— Согласен. Народу много, полно, зал орет, но… Разве ты не чувствуешь, как что-то витает в воздухе? Ты никогда не станешь человеком нашего мира, бедняга. Люди приходят, однако… Все может сорваться. Обстановка не та. Именно поэтому небольшая группа молодежи… Над чем ты смеешься?