Когда я добралась до своей комнаты, на массивной кровати были разложены платья, аксессуары и обувь, подходящие ко всему этому. Прямо посередине лежала маленькая коробочка и конверт.
Я улыбнулась про себя, читая ее слова, и из моих уст вырвался вздох облегчения, зная, что именно она стояла за решением Лиама моего затруднительного положения.
Я взяла красную коробку, потянув за огромный бантик, чтобы открыть ее. Мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела то, что было внутри, приступ смеха наполнил мое сердце легкостью. На кружевном черном комплекте нижнего белья лежал маленький розовый вибратор-пуля.
Открытый и сексуальный, он идеально сочетается с черным шелковым платьем.
Я оделась с новой решимостью, горящей у меня под кожей — я не собиралась позволить Лиаму отстраниться. Жизнь без любви значила медленную смерть. Я выбирала счастье, даже если оно будет достигнуто ценой будущих горя.
Когда мы добрались до «Ритца», все выглядело так, будто из модного журнала. Декорации, обстановка, люди. Все.
Я думала, что буду чувствовать себя не на своем месте, но Лиам мог заставить даже засушливую луну чувствовать себя как дома. Он продолжал осторожно прикасаться ко мне, шепча мне на ухо имена и должности людей, которых мы встретили. Его губы иногда намеренно касались моей кожи, заставляя меня дрожать под его теплым дыханием.
Всегда было приятно, когда его рука направляла меня, на моей спине, на моей талии или на моей руке. Но тем не менее, не было ни единого шепота, не касающегося работы.
Закуски, приготовленные руками, танцевали по большому залу, а за ними следовали высокие хрустальные бокалы с французским шампанским, которое, на мой вкус, было слишком горьким.
Куда бы я ни посмотрела, повсюду были женщины, одетые в одежду от кутюр, высокая цена которых была очевидна в их идеальных формах и ухоженных ногтях. Они либо были моделями, либо жили как модели. Ни единой прически, макияж у них такой же безупречный, как и носы.
Я чувствовала себя меньше.
Как получилось, что самый красивый мужчина во всей комнате держал меня за руку, когда выбирать было из чего лучше?
Мое самоуничижение было прервано, когда перед нами остановился официант со стаканом чего-то нешикающего, поставленного в центр подноса.
— Ваш напиток, господин Дорнье.
— Спасибо, — ответил Лиам, беря стакан с подноса и протягивая его мне. — Я думаю, это то, что ты пила с Элисон в клубе. Кажется, тебе это понравилось, — я улыбнулась его задумчивости, делая глоток из стакана. — Мне нравится видеть, как твой нос сморщен, но нет нужды терпеть, когда ты умеешь ценить.
— Ты совершенно прав, господин Дорнье. Может быть, ты мог бы сделать то же самое? Я имею в виду, ценить, — Лиам озадаченно посмотрел на меня, не понимая, что я имею в виду. — Ты доставишь мне удовольствие от этого танца?
Губы Лиама растянулись в ослепительно-белой улыбке, он протянул руку в молчаливой просьбе взять мою. Но прежде чем я успела это выдержать, глаза Лиама устремились через мое плечо, веселый блеск сменился чем-то, что я не могла описать. Что-то, что я видела на его лице всего дважды.
Жажда крови.
Его тени тянули его под воду, страх заставил мое тело покрыться мурашками. Инстинктивно я обернулась и увидела источник внезапной перемены: зловещего незнакомца из зала ожидания и его кривую улыбку, пробиравшую меня до костей.
Я услышала, как Лиам резко вздохнул, и когда я повернулась к нему, чтобы избежать встречи с мужчиной, его лицо снова изменилось. Теперь все, что я могла видеть, это фальшивая улыбка и поза вынужденной формальности.
— Мистер Мерсье, — поприветствовал Лиам, его голос трансформировался, чтобы приспособиться к жесткому профессиональному тону, скрывавшему демонов, которых я видела всего секунду назад. — Спасибо за ваше приглашение.
Они энергично пожали друг другу руки, челюсть Лиама пульсировала в такт его сердцу.
— Это мисс Джейми Харден. Именно она является причиной того, что проект Вертена является настолько экологичным, насколько вы его просили. Джейми, это мистер Мерсье, генеральный директор «Вертена».
Ебать мою душу.
У этого зловещего существа передо мной по спине пробежала дрожь. Он был тоньше, чем я его помнила, его ледяные голубые глаза глубоко запали в фиолетовые глазницы. Он взял мою руку в свою и поцеловал мои костяшки пальцев, липкое прикосновение его пальцев к моей коже свело мой желудок от отвращения.
Я понятия не имела, почему я так на него отреагировала. С тех пор, как я увидела его сидящим в зале ожидания в AD, в моем мозгу не было ничего, кроме осторожности и настороженности.