Читаем Дикое поле полностью

— Почему петля? — не согласился Важен. — Они могут составить тайный договор, особенно если евнух станет великим визирем.

— Это страшная война, — помрачнел Куприян.

— Да, если султан Ибрагим, валиде Кезем и ее приближенные согласятся на тайный союз с Папой. Фасих-бей будет за этот союз, но станет ли он великим визирем? — Сухоборец помолчал. Мысленно он пытался предугадать, как поведут себя турецкие вельможи, окружающие трон султана. — Сам Ибрагим, валиде Кезем, Гуссейн и другие спят и видят Балканы под своей безраздельной властью. Папа тоже хочет взять их под свою руку. Уступят ли ему османы такой лакомый кусок за обещание ударить по Руси с Запада?

— Папа может предложить им что-то другое.

— Что? — иронично усмехнулся Бажен. — То, что им и так принадлежит? А воевать за интересы Ватикана турки не станут. Фасих тоже не попрет рогом против всей империи: пока ему нужно взобраться по ступенькам трона, он будет обещать, что заключит договор, и даже подпишет его, а потом — разорвет… Ладно, давай отдыхать. Утро вечера мудренее.

Ни он, ни Куприян еще не знали, какие новые неожиданности принесет им грядущий день…

* * *

В Константинополь въехали ранним утром. Накануне Тимофей устроил ночевку неподалеку от столицы османов, чтобы изменить внешность своих спутников. Помня о метках на стенах караван-сараев и предупреждении отца Доната, он прикинул, что предателю, если он рядом, не удастся сообщить туркам, как теперь выглядят разыскиваемые ими люди. Пусть продолжают искать янычара, мальчика и гуребов. Под благовидным предлогом он оставил товарищей и купил новую одежду. Ночью, у костра, началось очередное переодевание. Казак превратился в небогатого дерибея — помещика, путешествующего в сопровождении верных слуг, вооруженных на случай встречи с разбойниками. Злату нарядили в женский турецкий костюм и закрыли ей лицо, как положено по обычаю: темный яшмак позволял увидеть только озорные глаза.

К затее Тимофея все отнеслись по-разному: Жозеф скептически хмыкнул, Кондас промолчал, Богумир ее воспринял как должное, а Сарват вдруг заартачился и начал доказывать, что наряд гуреба ему значительно больше подходит. К удивлению Головина, его поддержала Злата, не желавшая расставаться с мужским костюмом. Стоило труда уговорить их согласиться.

Ночь прошла спокойно, от костра никто не отлучался, и Тимофей мысленно похвалил себя за предусмотрительность: здесь негде оставить загадочную метку. На рассвете он тщательно осмотрел стоянку, не нашел ничего подозрительного и повел маленький отряд в столицу султанов.

Увидев раскинувшийся перед ними огромный город с зелеными садами, куполами мечетей и дворцов, крепостными башнями и стенами, все как-то присмирели. Даже француз прикусил язык, подавленный необыкновенным величием древнего Константинополя. Ворота миновали легко. На них просто никто не обратил внимания: все были заняты своим делом, события последних дней владели умами, давая неисчерпаемую тему для разговоров. Кому тут до жалких провинциалов? Из разговоров прохожих Тимофей узнал, что вчера умер султан Мурад и на престол вступил его брат Ибрагим. Но особой печали на лицах он не заметил: Константинополь торговал, спорил, ссорился, мирился, принимал и отправлял корабли. Стучали молотками сапожники, вздували горны кузнецы, возводили стены каменщики, шили одежду портные, стояли у своих чанов красильщики.

Головин сообщил новость своим спутникам и предупредил их на всякий случай, чтобы не вздумали бурно веселиться. Новость все тоже восприняли по-разному. Сарват воинственно подкрутил черные усы и пробормотал:

— Туда ему и дорога.

Богумир злорадно усмехнулся. Кондас равнодушно пожал плечами и спросил:

— Это меняет наши планы?

— Нет, но нужно быть осмотрительнее, — ответил Тимофей.

Злата промолчала, а Жозеф только пренебрежительно отмахнулся. Его больше занимали прохожие на улицах, лавки купцов, дворцы и площади.

Устроив спутников в караван-сарае, казак заторопился на базар. На прощанье он попросил никого не отлучаться до его возвращения.

— Когда нам тебя ждать? — поинтересовался болгарин.

— Вечером. Но может быть, вернусь завтра, — предупредил Головин.

— Ты отправляешься искать нужных людей? — поднял бровь Жозеф. — Возьми меня с собой. Или ты мне не доверяешь?

— Прекрати! — поморщился грек. — Вечно ты суешь нос, куда не следует.

— Я иду узнать, что тут и как, — примирительно улыбнулся казак, хотя слова француза заставили его насторожиться.

Выйдя из караван-сарая, Тимофей покружил по улицам, но вскоре убедился, что самостоятельно отыскать дорогу к базару ему не удастся. Тогда он остановил прохожего, расспросил его и спустя некоторое время очутился у торговых рядов.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже