Дикое правосудие

Метель за стенами особняка бушевала все сильнее и сильнее. Где-то задребезжало окно. Да, этак придется повременить с вылетом… Тургенев улыбнулся, отсалютовал непьющему иранцу бокалом виски и проглотил остатки жидкости. Несмотря на присутствие Хамида, он чувствовал себя почти комфортно – до тех пор, пока не вспомнил о Бакунине и о том, что он про себя называл «делом Лока – Воронцова». Ему хотелось услышать рапорт об успешном окончании операции до отъезда в аэропорт.

– Вас что-то беспокоит? – с натянутой вежливостью осведомился Хамид.

– Нет, ничего, – бесстрастно ответил Тургенев. – Ничего, что могло бы заслуживать вашего внимания.

* * *

Воронцов прислушивался, склонив голову к плечу. Звуки, издаваемые Дмитрием у парадной двери, были едва слышны здесь, на крытой автостоянке за кафе «Американа». Лок стоял рядом с Воронцовым, тихо притопывая от холода или от нетерпения. Любин, надвинувший на лоб меховую шапку, с суровым видом ожидал распоряжений.

Внезапно крики Дмитрия и громкий стук в дверь ясно донеслись до них с порывом ветра, и Воронцов кивнул своим спутникам. Лок сразу же двинулся вперед, словно освободившись от невидимых пут. Его рука в перчатке, сжимавшая пистолет Макарова, была вытянута и прижата к бедру. Воронцов держал свое оружие в левой руке. Перед началом операции он попросил Дмитрия поплотнее перевязать его и сейчас с трудом глотал ледяной воздух. Под воздействием обезболивающих препаратов его чувства притупились, в голове стоял легкий звон.

Он оступился, и Любин пришел ему на помощь, поддержав под локоть. Они поднялись под навес крыльца. Лок постучал рукояткой в заднюю дверь клуба, являвшуюся также входом для избранных членов. Игроки и прочие посетители входили со стороны улицы Кирова.

– Открывайте, ГРУ! – завопил Лок, изумив своих компаньонов. – Шевелитесь, засранцы: полковник здесь и хочет поговорить с Паньшиным!

Любин ухмылялся, открыто восхищаясь американцем. В следующее мгновение дверь приоткрылась и в проеме показался человек, в котором Воронцов узнал одного из вышибал Паньшина.

– Тише, мать твою! Хочешь, чтобы…

Лок ударил его по переносице стволом «Макарова» и пнул ногой дверь, когда тот завопил от боли. Вышибала, шатаясь, отступил в коридор и грохнулся на пол, как мешок с картошкой. Лок наклонился над ним и извлек пистолет из-за пояса его брюк, затем быстро выпрямился. Переполненный адреналином, он двигался рывками, сдерживая себя лишь мощным усилием воли. Его глаза округлились, как у кошки, обнаружившей мышиную нору.

– Где? – резко спросил он.

– Туда, – отозвался Воронцов, указывая в глубину коридора.

Чтобы добраться до комнат Паньшина, им нужно было пересечь главный зал клуба. Коридор оказался пустым. В нем пахло уборной и застоявшимся табачным дымом. Теперь, отрезанные от буйства метели, они могли слышать шум перебранки: Дмитрий, изображавший пьяного посетителя, спорил с тем, кто открыл парадную дверь. Он агрессивно требовал, чтобы ему принесли выпить.

– Скорее! – скомандовал Воронцов. – Дмитрия нельзя надолго оставлять без прикрытия!

Они побежали между столиками с аккуратно уложенными на них перевернутыми стульями к бархатному занавесу, скрывавшему внутренний коридор, который вел к кабинету Паньшина и к лестнице на второй этаж, где над клубом располагались жилые помещения. Первый выстрел застал их врасплох. Пуля ударила в один из стульев рядом с Любиным, прочертив на сиденье длинную белую царапину, хорошо заметную даже в тусклом ночном освещении.

Лок присел на корточки за столиком и дважды выстрелил в занавес. Воронцов, прищуривший глаза от вспышек выстрелов, никого не заметил. Криков тоже не было.

– Он был в мундире, – тихо проворчал Лок. – Сколько их, Воронцов?

– Не знаю. Бакунин мог оставить своих людей…

– Алексей? – Дмитрий ввалился в клуб из коридора, который вел к парадному входу. Пистолет плясал в его руке, голова поворачивалась из стороны в сторону, как у испуганного животного. Из-за бархатного занавеса грянули новые выстрелы, и Дмитрий распластался на полу, пока Лок отвечал огнем на огонь.

– Дмитрий! – крикнул Лок.

– Все в порядке!

– Любин?

– Да!

– Следите за сценой! – крикнул Лок и помчался между столиками на четвереньках, словно проворная ищейка.

Воронцов вздрогнул, услышав выстрелы, направленные на звук голоса американца. Собственные ребра казались ему раскаленными иглами, воткнутыми в бок и в грудь, его рука на перевязи в унисон посылала острые сигналы боли.

– Есть!.. – услышал он возглас Лока и чуть не ослеп от беспорядочных вспышек. Кто-то упал за занавесом, словно клоун перед выходом на сцену. В зале воняло порохом. Воронцов видел, как Лок быстро взобрался на низкий подиум, где обычно выступали музыканты, скользнул к краю сцены и исчез.

Внезапно Воронцов понял, что не слышит приказов и властных голосов. Неужели они опоздали? Касьян позвонил Паньшину или кому-то еще, когда узнал Дмитрия. У противника оставалось время, достаточно времени, чтобы убрать ученых из клуба.

Дмитрий возник рядом с ним, тяжело дыша, словно кит, выброшенный на берег.