Дикое правосудие

– Ты прав, Винс. Этот аргумент – полная чушь, но Броди может радостно за него ухватиться. Ведь скоро выборы. Ходят слухи, что он собирается баллотироваться еще на один срок, а затем уйти на пенсию. Если он не победит на выборах, он будет чувствовать себя униженным. Удовлетворив ходатайство Скофилда, он снимет себя с крючка за самое непопулярное решение, которое он когда-либо принимал. Большинство избирателей в округе Милтон не понимают всех тонкостей закона об обыске и обнаружении улик. Они только знают, что Броди тебя выпустил, в то время как копы считают, что ты ближайший родственник Джека Потрошителя, только еще хуже.

– Даже если эта груда сала поддержит ходатайство Скофилда, ты выиграешь апелляцию, разве не так?

– Я практически уверен, что выиграю. Проблема в том, что до суда Броди снова посадит тебя за решетку.

Кардони резко повернулся:

– Я плачу тебе за то, чтобы ты предусматривал такие вещи.

– Что же, не получилось. Черт, Винс, да и не мог я этого предвидеть.

Кардони смотрел на Франка. Он был вне себя от ярости.

– Я не вернусь в тюрьму только потому, что какой-то толстожопый судья хочет победить на выборах. Или ты справишься с этим, или я сделаю это сам.

26

Джин Притчард и Эд Гордон были неглупыми боевиками, которых Мартин Брич использовал, когда требовалось нечто большее, чем простая сила. Притчард был профессиональным борцом с приличным послужным списком до того, как его поймали, когда он пытался после схватки в Мехико ввезти в страну кокаин. Гордон был бывшим морским пехотинцем. Его с позором уволили из армии за нападение на офицера.

В восемь часов в тот день, когда Франк рассказал Кардони о ходатайстве Скофилда об открытии дела, Притчард и Гордон обсуждали, стоит ли им залезть в дом Кардони, когда он выехал из гаража на машине. Они следовали за ним, не зажигая фар, пока он не свернул на скоростное шоссе. Там они держались в нескольких машинах за ним, пытаясь определить, куда он направляется. Через некоторое время они совсем растерялись. Казалось, что Кардони катается без всякой цели. Он проехал по центру Портленда, затем двинулся к окраине. Через несколько миль Кардони свернул на Скайлайн-бульвар и ехал по нему до самого кладбища, пока не добрался до ухабистой грунтовой дороги, которая внезапно закончилась в Лесном парке – огромной территории, заросшей лесом.

Гордон выключил фары и следовал за ним на безопасном расстоянии. Кардони вылез из машины и пошел по узенькой тропинке, держа в руках фонарик.

– Что он здесь делает? – спросил Притчард.

– Может, у него здесь еще несколько трупов припрятаны.

Притчард покачал головой:

– Вот ведь больной урод.

– Не обижай человека, который так облегчает нам нашу работу. Мы возьмем его здесь. Глухое место, никаких свидетелей.

Притчард схватил фонарь, и они вышли из машины.

Экологическая тропа Уайлдвуд тянулась через несколько парков Портленда более чем на двадцать миль. Тот ее участок, по которому сейчас шел Кардони, вел в наиболее густую часть парка, расположенную вдали от домов и дорог. Хотя Притчард и понимал, что находится в центре большого города, ему казалось, что он затерялся в глухих джунглях. В армии Гордон много путешествовал и жил в палатках, но Притчард был городским парнем, который предпочитал смотреть телевизор и пить в барах, а не пробираться через первобытный лес. Он определенно не любил прогулки по лесу в темноте.

Они легко следовали за слабым светом фонарика доктора, так что Притчард сдерживал раздражение. Гниющий ствол дерева, сваленный сильным зимним ветром, преградил им путь. Гордон споткнулся о корень. Он тихо выругался и присел на корточки, пытаясь разглядеть, что находится у него под ногами. Притчард обернулся и велел своему напарнику заткнуться и смотреть под ноги. Когда он снова посмотрел вперед, то не увидел света фонаря хирурга. Оба застыли на месте. Не было слышно ничего, кроме шелеста веток и хруста в кустах.

Затем Притчард услышал треск, стон и еще один резкий удар. Он повернулся в сторону шума и включил фонарь. Гордон лежал на земле, под ним расплывалась лужа крови. Притчард пощупал у него пульс. Гордон дышал, но не двигался.

– В лесочке-то по ночам страшно.

Кардони стоял за его спиной. Притчард выхватил пистолет и повернулся.

– Чувствуете себя как Ганс и Гретель, оставшиеся одни в лесу злой ведьмы?

– Кончай игры, – сказал Притчард, стараясь изгнать из своего голоса страх.

– Это вы всю неделю играли со мной в прятки и полагали, что я не замечу? – спросил Кардони. Он стоял теперь совсем в другом месте. Притчард даже не услышал, как он переместился. Он навел свой фонарик в то место, откуда был слышен голос Кардони. Луч осветил тсугу и можжевельник, хирурга не было видно.

– Давай кончать эту муру, – прокричал Притчард в темноту. Он подождал ответа, но ничего не услышал. Он медленно повернулся кругом, направляя пистолет и луч фонаря на деревья. Раздался треск ветки, и он едва не выстрелил. Две ветки соприкоснулись, и он отпрыгнул в сторону от тропинки.