Дикое сердце

Ей очень не хотелось отводить взгляда от Брендона, но, чтобы убедиться, что его друзья убрались, это надо было сделать. Напрягшись, она повела глазами влево, потом вправо. Она никого не увидела, но это еще не значило, что кто-нибудь не стоял сзади нее, изготовившись к прыжку. Необходимо было быстро действовать. Лежать здесь, давая им время придумать какой-нибудь способ обезоружить ее, было бы смертельной ошибкой.

— Хорошо, Брендон, вставай, — велела она. — Только без резких движений.

Он откинулся назад. Она продолжала держать нож приставленным к его горлу.

— Ты заплатишь за это, — прошептал он. — Клянусь Богом, заплатишь. Я заставлю тебя ползать на брюхе, пусть это будет последнее, что я сделаю в жизни, но я заставлю тебя ползать на брюхе.

Индиго встала на колени, потом поднялась на ноги.

— Я никогда не буду ползать ни на чем ни перед тобой, ни перед кем другим, Брендон Маршалл. Убирайся в свой Бостон и в свой мир белых людей, если ты так можешь сказать женщине.

— Женщине? Тебе? Ты же скво. — Он потрогал свою разорванную губу, потом свое ухо, руки у него тряслись. — Ты наградила меня шрамами на всю жизнь, ты, маленькая сучка! Ты за это заплатишь. Это я тебе обещаю.

Индиго взглянула на остальных и побежала. Она была довольно далеко от города и знала, что они бросятся в погоню. Ее одетые в мокасины ноги легко отталкивались от земли; напружинив мускулы, она старалась увеличить скорость. Лавируя между деревьями, она слышала, как сзади стучат сапоги. Глаза ей застилали слезы, мешая видеть. Она смахнула их замшевым рукавом. Индейская шлюха. Эти слова огнем горели в ней.

Ей надо было бежать быстрее и быстрее, пока они не схватили ее. Она представила себе лица отца, матери, Чейза. Всю свою жизнь она прожила, окруженная любовью. Она, конечно, видела расовую неприязнь, но только издали. Теперь ей дали попробовать, что это такое на вкус. Она вспомнила, как ее лапал Брендон. В горле у нее встал комок стыда. Она для него была ничем! Какая там любовь! Он просто хотел попользоваться ею.

Стук сапог сзади приближался. Индиго пыталась увеличить скорость, продираясь сквозь кусты и низко свисающие ветки. Но их шаги были длиннее ее. На лицо ей упали волосы, слепя вуалью каштанового и золотого. Она обо что-то зацепилась ногой и покатилась по земле, чуть не потеряв сознание от удара. Задыхаясь, хватаясь руками за ветки, она старалась побыстрее встать, вскочить и в то же время отчаянно искала выпавший нож.

Звук их шагов был где-то совсем рядом. Оставив попытки отыскать свое оружие, она бросилась вперед через кусты, в панике забыв все, чему ее учил отец. Звук их шагов был все ближе и ближе, теперь уже так близко, что она слышала даже их дыхание.

Эми просматривала урок на сложение в тетради Свифта. Ее грудь коснулась его плеча, когда она нагнулась над ним. До сих пор ей удавалось удерживать его внимание на занятиях, но она чувствовала, что это ненадолго. Он нетерпеливо ждал, когда покончат с сегодняшними уроками. Это заставляло ее нервничать, и ей трудно было сосредоточиться на уроке. Когда он поглядывал на нее, она чувствовала смущение и неловкость. Ей казалось, что Свифт все время вспоминает предыдущую ночь, ее, голую, и то бесстыдство, с которым она отдавалась ему. Живой блеск его глаз заставлял ее сердце биться быстрее. Он опять хотел ее и не делал из этого секрета.

Горячая краска не сходила с ее щек и шеи. Прошлой ночью ей потребовалась вся ее храбрость, чтобы самой придти к нему. Теперь, когда ее страхи остались позади, Свифт, наверное, выставит абсолютно новые правила игры. Она больше не знала, чего можно от него ждать. Он явно не чувствовал теперь необходимости сдерживать себя, и, похоже, находил все ее волнения смешными.

Для Эми же это было совсем не смешно. Если им предстояло позже заняться любовью, она не хотела думать об этом сейчас. Легкие намеки Свифта и его игривые ухмылки только еще больше запутывали ее.

Как бы прочитав ее мысли, он откинул свою черную голову так, что она прижалась к ее груди.

— Я устал от сложения, — напряженным голосом проговорил он.

По ее животу пробежала дрожь. Она всячески избегала его горящего взгляда.

— Осталось не так много.

Он повернулся к ней лицом и слегка куснул зубами ее грудь, воспламенив все ее чувства даже через многие слои материи.

— Я тебя хочу.

У нее ослабели ноги. Он поднял руку к пуговицам ее платья.

— Или пошли со мной в спальню, или я раздену тебя прямо здесь. — Первая пуговица выскочила из своей петли. — Я ждал, сколько мог. — Вторая пуговица расстегнулась под его опытными пальцами. — Я займусь с тобой любовью прямо на этом столе, клянусь тебе.

— Свифт… На улице еще совсем светло! На столе? — Она положила руку на столешницу. — Это… Ты не можешь быть таким… — У нее перехватило дыхание. — После ужина, может быть, мы и могли бы…