Дикое сердце

— Эми, любовь моя, ты забыла все, чему я тебя учил. Уж коли ты становишься совсем слепой после захода солнца, тебе надо бы быть поосторожнее. Это же глупо — входить и запирать дверь на засов, не удостоверившись, что ты одна в доме. Ты даже не прислушалась. Однажды ночью кто-нибудь спрячется здесь и будет ждать, пока ты запрешься. И тебе никогда не удастся откинуть засов достаточно быстро, чтобы успеть убежать.

Скрытая угроза, прозвучавшая в его словах, не осталась не замеченной ею.

— Мой дом так близко от дома Охотника и Лоретты, что они услышат мои крики.

— Надо еще успеть закричать. Если мужчина настроился на что-то нехорошее, первое, что он делает, он зажимает женщине рот.

Эми наконец сориентировалась на его голос и повернулась.

— До тех пор, пока здесь не появился ты, мне никогда не приходилось беспокоиться о том, что ко мне кто-нибудь будет приставать в моей собственной гостиной.

— Ну, это твои проблемы, Эми. Ты жила в собственном маленьком безопасном мирке, в маленьком безопасном городе, в маленьком безопасном доме, и жизнь так и текла день за днем. — Сильная рука обхватила ее за талию и прижала к крепкому мужскому телу. У Эми из легких вырвался какой-то писк. — Теперь я здесь, и ты никогда не будешь больше знать, что может произойти в следующую минуту.

— Я сегодня была у Лоретты, — выкрикнула она.

— Когда меня там не было. Прости, Эми. Я дал тебе шанс. Теперь попробуем сделать все по-моему.

И с этими словами он приник к ней губами. На какой-то сумасшедший момент поцелуй настолько захватил ее, что она не могла больше ни о чем думать. Потом ее настиг сильнейший испуг. Она уперлась ему в плечи, выгнувшись дугой. Бархат против стали. Именно так она ощущала себя в его руках. Она пыталась удержать свои губы сомкнутыми, но проиграла и эту битву. Он плотно прижался своим ртом к ее и глубоко проник в него языком. Она слишком поздно осознала, что зубы у нее уже раздвинуты.

Она попыталась назвать его по имени, вырваться из его рук, но его объятия не давали ей возможности даже шевельнуться. И эти его губы. Он закинул ей голову назад и целовал до тех пор, пока в голове у нее все не закружилось. Когда он наконец оторвался от нее, чтобы вздохнуть, она бессильно повисла в его руках. Ноги дрожали, дыхание вырывалось короткими всхлипами, голова уткнулась в его шею.

Потом ее пронизал ужас. Дверь. Оба засова задвинуты. Она заперта здесь с ним наедине, повиснув в его руках безвольной куклой, не способной противостоять его поцелуям. А может быть, и к чему-то большему. Гораздо большему…

Передвинув руки ему на грудь, она изо всех сил оттолкнулась и, к своему удивлению, обнаружила, что он отодвинулся от нее. Она прекрасно знала, что он безо всякого труда мог удержать ее — если бы захотел. Шатаясь, она попятилась назад, подальше от него. По крайней мере она надеялась, что от него. Она его так и не видела.

— Пожалуйста, Свифт, я… я хочу, чтобы ты ушел. — Откуда-то из темноты вынырнула его рука и провела кончиками пальцев по ее щеке. Прикосновение было нежным, настолько нежным, что у нее перехватило дыхание. — Пожалуйста, Свифт…

Голос у нее задрожал. Он убрал руку. Она закрыла глаза, ожидая, что он из темноты снова схватит ее в свои объятия. Но вместо этого услышала, как он отодвигает засовы. Дверь распахнулась, на пороге ее в лунном свете четко обрисовался его силуэт.

— Не надо больше прятаться от меня, Эми. Я вернусь. — Его голос окатил ее ледяной волной, хотя на этот раз в нем не было никакой угрозы, а только нежное обещание. — И буду возвращаться вновь и вновь. Пока ты не перестанешь отталкивать меня, пока не перестанешь бояться, пока не забудешь все, кроме того, что любишь меня.

Двигаясь легкой тенью, он ступил за порог и закрыл за собой дверь, вновь погрузив Эми во тьму. Она прошла вперед, спотыкаясь о свои разбросанные по полу покупки, и нащупала засовы. Задвинув их, она прижалась лбом к двери, чувствуя невероятную слабость и облегчение; сердце билось быстро-быстро и скачками.

Снаружи до нее донесся голос:

— Теперь чувствуешь себя в безопасности? — Ей показалось, что он усмехнулся. Гнев заставил ее вскинуть голову. — Никакие запертые двери меня не остановят, Эми. Ты это прекрасно знаешь. Так чего же попусту беспокоиться?

Эми прислушалась. Ушел он наконец? В висках стучало. Она обернулась, прислушиваясь к малейшему шороху за окнами. Но понимала, что Свифт может проникнуть в дом бесшумно, как кошка.

Вся дрожа и плохо ориентируясь в темноте, она кое-как добралась до стола, зажгла лампу и побрела в спальню. Покрывало на постели было смято, как будто он валялся на нем. Это уж было вопиющим вторжением в ее личную жизнь. На ночном столике стоял соусник, взятый с ее кухни, а на дне его лежал смятый окурок сигареты.